– Что это ты расщедрился? – подозрительно спросил я Пряника, пододвигая к себе жестяную банку с нарисованным осетром. – Может, ты меня с кем-то из своих иностранных клиентов перепутал? Или взятку дать хочешь?
Пряник сунул мне в руку горбушку хлеба, чайную ложку (сам он орудовал столовой) и ласково сказал:
– Добрый я сегодня, Яшенька, только и всего. Тебя вот, нехристя, потчую, а мог бы и по сусалам…
– Но-но, – проговорил я, намазывая на горбушку икру. – Не переигрывай. А то еще войдешь в образ и потом оттуда не выйдешь. Тогда я тебя самого смажу по сусалам.
Пряник неторопливо откушал еще ложку икры и вздохнул:
– Работа у меня такая, Яша. Очень хорошо у меня штатники покупаются на мое национальное возрождение. Такие скидки, какие мне дают ихние литагенты, нашему хваленому Франкфурту и не снились. Им такая экзотика по кайфу. Им, козлам, в этом кабинете становится лестно, что такие дикари, как мы, покупают права на их бестселлеры. Если бы я мог ходить с кольцом в носу и в юбочке из банановых листьев, они бы мне вообще свои копирайты дарили, визжа от восторга У них просто в крови миссионерский комплекс Пакс Американа – это у них стало уже частью национальной идеологии. И прекрасно. Пусть только платят нам, отсталым, свои передовые баксы. Соображаешь?
– Угу, – пробурчал я, взяв еще хлеба с икрой. Правда, я не знал, что такое пакс американа, но цивилизованный Пряник был мне гораздо симпатичнее Пряника в патриотическом имидже. Пусть уж лучше балуется незнакомыми словечками, чем снова изображает из себя этакого ухаря-купца с лубочной картинки.
– Вот я и говорю, – продолжал хозяин кабинета. – В свое время мне эта декорация, – он обвел рукой комнату, – влетела в копеечку, но зато теперь я на каждой такой копеечке уже выручил по доллару. Вот и получается, что я сегодня…
– Сукин ты сын, – сердито прервал я Пряника, вдруг узрев дату на боку жестянки с икрой и чуть не поперхнувшись очередной порцией. – Ты чем меня кормишь? Тут срок годности истек Бог знает когда!
Владелец литературного агентства «Пряник» взял жестянку, в очередной раз зачерпнул столовой ложкой икры, прожевал, утер рот и рассудительно сказал:
– Ну, немножко просрочено, и что с того? Хороший продукт. У иностранцев просто на этом бзик, им приходится доставать посвежее, а то обидятся. Мы же с тобой вполне можем это спокойно употреблять. Наши желудки, как тебе известно, вообще не знают такого понятия, как срок хранения. Почти восемьдесят лет прекрасно лопаем, что дают. И ничего, живы.
