Она вернулась к столу и, вырвав у Лукашина тарелку, поставила себе. Лукашин взял себе другую чистую тарелку, но Надя выхватила ее и швырнула об пол. Мелкие осколки рассыпались по всей комнате.
— Вы просто мегера! — крикнул Лукашин.
Надя пригрозила:
— Еще одно слово, и следующая тарелка полетит вам в голову.
На всякий случай Лукашин ничего не возразил. Надя принялась за еду. Она ела демонстративно, со смаком:
— А ваша Галя уже ушла! И правильно поступила. Ей повезло. Теперь она свяжет судьбу с настоящим человеком. Что ж вы не возражаете? Нечем крыть?
— Боюсь следующей тарелки! — признался Лукашин, глядя на кушанья голодными глазами.
И в это время в дверь позвонили.
— Это Ипполит! — воскликнула Надя. — Прыгайте с балкона!
— Охота была ноги ломать! — отозвался Лукашин.
Надя пошла отворять, и в квартиру влетели Надины подруги Татьяна и Валентина. И сразу посыпалась тысяча слов:
— Мы тут шли мимо…
— Надюша, с Новым годом!
Воспользовавшись отсутствием хозяйки, Лукашин быстро впихнул в себя какие-то яства.
— Мы только взглянуть на твоего…
— Наши мужики ждут внизу. Мы их не взяли, а то их потом не выставишь!
— Да, мужиков выставлять трудно! — вздохнула Надя. — Ну, что ж, проходите. Вон он… во всей красе.
Подруги вошли в комнату. Лукашин встал и поклонился. Он все еще с аппетитом жевал.
— Дорогой Ипполит Георгиевич! — не без торжественности начала Валентина. — Мы ближайшие Надины подруги…
— Мы работаем в одной школе, а она вас прячет… — вставила Татьяна.
Пока они знакомились, Надя незаметно спрятала фотографию Ипполита, которая стояла за стеклом книжной полки на самом видном месте.
— Но я не тот… — пытался спорить Лукашин, но спорить с набитым ртом было трудно.
— Не перебивайте, это невежливо! — сделала ему замечание Татьяна.
Подруги Нади были совсем разные. Если Валентина смахивала на педагогического солдафона, который лишь по случаю праздника был одет не по форме, то трогательная, крохотная, большеглазая Татьяна вовсе не походила на учительницу.
— Мы специально заехали, — продолжала Валентина, — чтобы поздравить вас обоих. Вы должны знать, какая замечательная женщина наша Надя, как ее любят в школе педагоги, родители…
— И даже дети! — добавила Татьяна.
— Надежда — прекрасный педагог, — привычно толкала речь Валентина. — Чуткий товарищ, она ведет огромную общественную работу, она висит на доске Почета.
— И чудесно поет, — вставила Татьяна.
— Все это очень приятно, — умудрился наконец заговорить Лукашин, — но я не тот, за кого вы меня принимаете!
