— Голова болит, — отговорилась Вирджиния, но это еще больше насторожило Маргарет, знавшую, что у сестры никогда не бывает головных болей.
— Ты не простудилась во время вчерашней прогулки? — обеспокоено спросила она.
— Нет, напротив, мне не хватает свежего воздуха, и я, пожалуй, пойду пройдусь. — Вирджиния бросила взгляд на Чарльза, и он тут же уловил ее мысль.
— Я составлю тебе компанию. Скоро время визитов, а выслушивать сюсюканье здешних матрон над малышом Гилом мне неприятно. Маргарет, тебе следует меньше баловать сына и запретить гостьям кормить его сладостями, он должен вырасти настоящим мужчиной, а не маменькиным сынком!
— Ты не прав, Чарльз.
Маргарет каждый раз сердилась и теряла свою робость, когда ее начинали упрекать в излишнем потакании желаниям сына.
Но Чарльз уже не слушал ее. Вирджиния поднялась из-за стола, и юноша тут же последовал за ней, стремясь поскорее узнать, как прошел разговор с Синтией.
Едва парочка вышла на улицу, он принялся тормошить Вирджинию.
— Джинни, ну скажи же, я ей хотя бы немного нравлюсь? Или ты грустишь потому, что не знаешь, как сказать мне о ее холодности?
— Ох, Чарльз, кажется, у меня ничего не получилось и на этот раз, — призналась бедняжка.
— Ты не смогла ничего узнать?
— Я поссорилась с Синтией, — всхлипнула Вирджиния.
— Почему? Она не согласилась с тем, что ты обо мне говорила?
Чарльз достал платок, чтобы утереть слезы юной родственницы.
— Она подумала, что я восхищаюсь тобой…
— И что тут плохого? Мы же так и предполагали.
— Да, но… она решила, что ты нужен мне самой!
Вирджиния заплакала, едва припомнила все слова, сказанные Синтией.
— О!
Чарльз не знал, что ответить, а потому принялся вытирать слезы Вирджинии своим платком.
— Ну, не плачь, не все так плохо. Ты ведь объяснила ей, что мы с тобой как брат и сестра?
— Конечно! Вернее, я пыталась, а она не стала меня слушать! Она ужасно, ужасно рассердилась и весь вечер со мной не разговаривала.
Вирджиния подняла глаза на Чарльза и тут заметила поверх его плеча, как из дома, около которого они остановились, выходит Синтия с зонтиком и муфтой.
Конечно, мисс Лауэй тотчас заметила трогательную сцену и сердито отвернулась, всем своим видом показывая, что ей нет дела до того, кому Чарльз Бенкрофт вытирает слезы.
— Синтия… — с ужасом прошептала Вирджиния.
— Она обиделась на тебя из-за меня? Так это же прекрасно! — Чарльз едва не пустился в пляс прямо на улице. — Значит, она ревнует!
— Я тоже так подумала, — уныло согласилась девушка.
