«Еще бы! — подумала Вирджиния. — Она, конечно же, окажется там, где будет его светлость!» Элиза немного посидела и попросила мисс Кинтл прогуляться с ней по площади. Вирджиния знала, о чем хочет поговорить миссис Лауэй, но послушно надела теплую накидку, взяла муфту и вышла пслед за подругой на занесенную снегом площадь.
— Моя дорогая, прошло уже так много времени с тех пор, как ты была у нас последний раз! Я неоднократно пыталась добиться от Синтии объяснения, но она только молча сердится. Не пора ли как-то разрешить эту тягостную для всех ситуацию?
Элиза явно была настроена сегодня докопаться до истины.
Вирджиния расколола носком ботинка лед на замерзшей лужице и подняла голову, чтобы посмотреть в темные, встревоженные глаза Элизы. Ей не хотелось огорчать подругу, у той и без того нелегкая жизнь, да и, в конце концов, она ведь не обещала Синтии молчать об их разговоре!
— Мы… мы поссорились из-за Чарльза, — с усилием выговорила она.
— Из-за молодого Бенкрофта? Но что такого он сделал, чтобы вы обе отнеслись к этому так серьезно? — удивилась Элиза.
— Синтия с чего-то решила, что я выхожу замуж за Чарльза и мы скоро сообщим всем о нашей помолвке, — со вздохом ответила мисс Кинтл.
— Какая ерунда! Все знают, что вы дружны с ним, как брат и сестра.
— Вот именно! Я люблю его так же, как и своего брата Стюарта, но Синтия другого мнения.
— Вероятно, ты дала ей какой-то повод так думать, — заметила Элиза, немного помолчав.
— Понимаешь, мне показалось…
Вирджиния не знала, стоит ли рассказывать дальше.
— Что показалось? Раз уж начала, ты должна договорить до конца, иначе я не смогу уснуть от тревоги за вас обеих!
— Мне показалось, — снова заговорила юная леди, — будто Чарльз увлечен Синтией…
— Да, одно время мне тоже так думалось, причем ей он тоже вроде бы пришелся по нраву, — согласилась Элиза. — Тем более мне непонятно, почему она решила, что вы собираетесь объявить о помолвке.
— Я сделала глупость, Элиза! Я подумала, что надо вьыснить, как Синтия к нему относится! Она ведь ни за что не скажет прямо, ты же знаешь!
— Да, моя девочка весьма горда и самолюбива.
— Вот именно! Я решила, что если буду хвалить Чарльза, то она как-нибудь выдаст себя.
— Как именно? — не поняла Элиза.
— Ну, если она согласится, что он очень хорош, значит, он ей симпатичен, а если будет оспаривать мое мнение, значит, она находит его неприятным.
— План не самый остроумный, но вполне в твоем духе, — улыбнулась миссис Лауэй. — И что же произошло потом? Дай-ка я догадаюсь… Ты стала расхваливать Чарльза, а она решила, что ты сама влюблена в него?
