Добрый Рыцарь в ошеломлении от подобных известий созывает своих людей и говорит им:
— Господа! Дон Алонсо, как видите, жалуется своим друзьям-испанцам, что я обращался с ним неописуемо плохо; вы же все знаете, как было на самом деле, — сдается мне, ни один военнопленный не испытывал по отношению к себе более доброго отношения, чем наш недавний гость до тех пор, пока не посчитал уместным нарушить данную мне клятву и бежать. Если бы я вдруг понял, что обидел его каким-то образом, то предпринял бы все возможное, чтобы загладить свою вину. Но теперь же, клянусь, я напишу ему письмо о том, что хоть я и страдаю сейчас от малярии, но готов доказать свое благородство по отношению к нему в честном поединке, пешем или конном — на его усмотрение.
Вот письмо написано, и лорд ла Палисс, которого друзья именуют ла Луне, доставил его в Андрию. Дон Алонсо, ознакомившись с письмом и ни с кем не посоветовавшись, пишет резкий ответ, гласящий, что он не из тех, кто берет свои слова обратно, и что он принимает вызов на бой. Время и место боя дон Алонсо назначает через две недели в пределах двух миль от замка Андрия либо, по желанию противной стороны, в любом другом месте. Добрый Рыцарь выбирает в секунданты ла Луне и своего старого товарища Беллабра.
Настает назначенный день, и лорд ла Палисс в сопровождении, как и было оговорено, двух сотен вооруженных воинов выводит под уздцы на поле боя превосходного скакуна, на котором восседает Рыцарь, весь в белом в знак смирения. Однако дона Алонсо все нет, и ла Луне отправляется поторопить его. Тот осведомляется, в каком виде ждет его добрый Рыцарь, и, услышав ответ: «Верхом на коне», возмущенно бросает:
— Как это? Ведь уговор был, что он выбирает поле, а я — оружие! — забыв и о том, что поле-то на самом деле выбрал тоже он, и о правилах поведения, приличествующих подобному случаю. — Идите и сообщите ему, что мы будем сражаться пешими.
На самом деле дон Алонсо, к тому времени успевший узнать побольше о своем противнике, вообще не возражал бы против отмены боя. Он надеялся, что добрый Рыцарь откажется сражаться, сославшись на малярию, или будет настолько ослаблен болезнью, что это даст Сотомайору преимущество. Когда доброму Рыцарю сообщают ответ Алонсо, он на секунду задумался, потому что только утром у него был очередной приступ, но затем ответил с храбростью льва:
— Ла Луне, друг мой, все же поторопите его, ибо с Божьей помощью отстою я сегодня свою честь.
