— Спасибо, — Тристин двинулся по узкому коридору, чувствуя, как в имплантате отдается гудение корабельной сети. Он подался ближе к стене, встретившись с женщиной-офицером. Майором, судя по голограмме тройных нашивок. Над этими тремя полосами и именем Лорентиан красовались древние крылышки.
— Простите, сэр, — сказал он.
— Не беда, лейтенант. Вы наш пассажир, тот, что летит посмотреть, сможет ли он стать пилотом?
— Да, сэр.
Майор Лорентиан кивнула.
— Предстоит короткий прыжок. Хлопот не предвидится. После того, как устроитесь, приходите к нам. Можете поглядеть, во что собираетесь сунуться.
— Спасибо.
— Позже будете благодарить, — и она двинулась в сторону носа.
«Рузвельт» был крупней большинства кораблей перехода, и все-таки совсем невелик по сравнению с ревячьими тройдами. Но так обстояло почти со всеми судами перехода, имелись ограничения в размерах. В научно-популярной литературе Тристин встречал только расплывчатые намеки, в чем тут причина, но полагал, что этому еще научится. Коридор протянулся не более чем на тридцать метров, последние двадцать приходились на кормовую часть, входной шлюз и крохотные шканцы. Тристин понятия не имел, почему этот зальчик называется шканцами, знал только, что название идет из глубины времен. Каюта № 4 находилась как раз перед открытым третьим кормовым люком безопасности. Из учтивости он постучал в дверь, но ответа не последовало. Он постучал снова, подождал, а затем отодвинул скользящую дверь из тонкого пластика. С целью уменьшить вес и из практических соображений «Рузвельт», как и любой другой небоевой корабль перехода, состоял из герметических отсеков, но без сколько-нибудь прочных барьеров в подотсеках. Внутренние двери и стены были тонкими.
Тристин вошел в каюту и остановился. Крохотное рабочее место, выстроенное у герметичной третьей кормовой переборки, состояло из компактной консоли и колонки для хранения данных, набитой двухсантиметровыми дисками. У консоли сидел увесистый малый со светло-русыми волосами и кремово-смуглой кожей. Тристин почти чувствовал электронные сигналы, бегущие с консоли. Но он всегда был чувствительней к сетям, чем большинство людей. Именно поэтому разряды гроз на Маре он переносил тяжелей, чем остальные бойцы.
Десолл внес свои пожитки в каюту и поставил на пластиковую палубу, после чего задвинул за собой дверь. Несколько мгновение спустя офицер за консолью закончил стучать по клавишам и встал. У него имелась единственная золотая нашивка младшего лейтенанта, но тонкие черточки, разбегавшиеся из уголков глаз, указывали, что он заметно старше Тристина.
