Конечно, подумалось ему, мудрое изречение звучит несколько мрачновато. Поэтому Академия извлекла оттуда четыре слова, соответствующие четырем лучам звезды: знание, вера, сила и понимание. Светлое полированное дерево эмблемы ничуть не изменилось с тех пор, как Тристин покинул Академию. С тех пор прошло почти десять лет. Возможно, эмблема выглядела точно так же и во времена, когда отсюда выпустили его отца. А мать училась в Академии Наук.
Низкая, прямоугольно подстриженная живая изгородь не позволяла пешеходам шастать, где вздумается. Приходилось поневоле сворачивать по дорожке или, пройдя под каменной аркой, следовать по пешеходной тропе. Тристин зашагал к главному входу. Рядом с ним находилась станция электродороги, хорошо знакомая с детства. Впрочем, в отличие от большинства учащихся, юный Десолл жил достаточно близко, чтобы ходить на занятия пешком даже в дождливые дни.
Главные ворота были открыты, но Тристин в них не пошел. Он сел на каменную скамью под крышей. Строение входа на станцию напоминало пагоду. Он вспомнил, как студенты здесь сбивалось в кучки, чтобы не мокнуть под дождем в ожидании поезда. Сейчас спортивные площадки справа от учебных корпусов пустовали, по комплексу разливалась тишина. Лишь слабый гул из открытых окон классов указывал, что в Академии идет сессия.
Пока он наблюдал, студент в зеленой куртке старшекурсника быстро прошел из физического корпуса к главному, более старому зданию из бурого кирпича. Вошел внутрь, и вернулась иллюзия безмолвия.
Тристин поднялся и зашагал в сторону дома, вновь миновав эмблему с четырехконечной звездой. Понимание — это самое трудное. И для него, и для большинства людей, как он подумал. Он поглядел вверх по склону и пошел дальше, надеясь, что не повстречает других электроскутеров. Неприятно, когда на тебя смотрят, как на чужака.
Неся вещмешок и сумку, Тристин прошел через шлюз орбитальной станции Перльи к пристыкованному «Рузвельту».
— Лейтенант Десолл явился для транспортировки. Разрешите взойти на борт? — спросил он, окунувшись в слабый запах озона и нагретого пластика.
— Проходите, сэр, — сказала дежурная с шокером на поясе. — Ваш приказ?
Тристин вручил ей приказ и личную карточку Службы, затем положил ладонь на сканнер. Полыхнул зеленый свет.
— Вы будете делить каюту четыре с лейтенантом Юраки, — она кивнула и вернула ему документы. — Он офицер-снабженец. Вторая и четвертая — налево в направлении на корму. Первая — капитанская. В пятой офицерская столовая. Мы отбываем менее чем через час.
