— И куда он отправился? — Вопрос Эзилдьи прозвучал бесстрастно.
— На Орбитальную станцию Хелконьи. Я велел ему передать привет Салье. Полагаю, он туда попал. Я получил послание от сестрицы с намеком, что он не в ее вкусе.
— Что думает твоя сестра об этом приказе? — Эзилдья покачала головой. — Фу, ну и дура же я. Она не знает. И не может знать. Как ты думаешь, что бы она сказала?
Тристин прыснул.
— Не знаю. Но она одна из тех, кто всегда хотел участвовать в хелконском проекте. Она нам об этом все уши прожужжала, когда начала изучать биологию. — Он пожал плечами. — Должен признаться, она сказала бы нечто вроде: поступай, как сам считаешь нужным.
— Понятно. Вы все в семье такие… мессиански настроенные. Это ревячья наследственность?
У Тристина перехватило дыхание, точно его ударили в живот. Отдышавшись, он спросил:
— Это ты о чем?
— Ты по-настоящему не веришь в людей, Тристин. Ты вроде бедных ревяк, которых уложил, разве что боец ты получше. Мы сделали тебя лучше. Ты Эко-Тех со слепой верой, крайним самомнением и громадной способностью подключаться. И ничто, точь-в-точь как у ревяк, не способно поколебать твоей веры. Ни ряды тел, ни то, что ты едва не лишился ноги, ни реальная вероятность смерти. — Она крепко сжала губы и заморгала. Тристин наблюдал, как ее щеки опали, затем заковылял вперед, подволакивая негнущуюся ногу. Аромат флерисля поплыл к нему, неуместный в настоянном на масле и пластике воздухе маранских куполов.
— Нет, — она протянула руку. — Я не могу больше надеяться. Знаешь, на что похоже, когда теряешь кого-то дважды? Конечно, нет. Ты никогда никого не терял, потому что никогда не допускал никого к своему сердцу.
— Это несправедливо.
— Более чем справедливо. Ты веришь в свои идеалы больше, чем в людей. Большое утешение принесут тебе твои идеалы, когда тебя, наконец, одолеют года. Или ревяки. Впрочем, это вряд ли случится. Ты сам себя одолеешь. Другой управы на тебя нет.
— Эзилдья…
— Великая и блистательная Коалиция может нуждаться в тебе и таких, как ты, но не я, — Эзилдья поглядела на Тристина.
— К чему все это?
— Просто уйди. Пожалуйста, Тристин. Если не понимаешь, то все мои объяснения останутся пустым звуком. А если понимаешь, — она глубоко вздохнула, — то мне вообще нечего объяснять. — Она помедлила. — Прости, я не хотела выплескивать столько эмоций. Просто уйди. Уйди и явись на свою подготовку. Уйди и спаси нас всех. Ты не можешь спасти меня или себя, но иди и спаси Коалицию.
