— Больно, свиненок? А вот будешь знать, как во взрослых стрелять!
— Нехорошо это, во взрослых стрелять. — Сокольничий Федя покачал головой. Увидел на столе наручные часы с кожаным ремешком, украдкой схватил, поднес к уху, послушал и, удовлетворенно причмокнув губами, поглубже затолкал в карман.
— Турища вонючие… — прошептал мальчик. — Чтоб вы сдохли! — Перед лицом смерти он хотел вести себя стойко и невозмутимо, как взрослый мужчина, но у него не получалось: ярость и боль захлестывали с головой.
— Что ты сказал?
Ионыч пнул Марика в бок. Мальчик закричал. Ионыч наклонился, пошарил рукой под тахтой, вытащил пистолет.
— «MARIK». — Ионыч поглядел на рукоятку. — Именной. Дед из тебя убивца растил, штоль?
— Вот они, плоды современного воспитания. — Федя возмущенно покачал головой. — Забывают о традициях, за модой гонятся. Модно из ребенка убивца растить — они и растят. А потом что? Катаклизмы на соседей обрушивать станете?
— По всей стране вспышки насилия из-за неправильного воспитания, — сказал Ионыч, глядя в видеоящик. — Что это у тебя тут? Съемки несчастных случаев? Насмотрелся дряни в тырнете, да, свиненок?
— Это тут не при чем… — прошептал Марик, покраснев. — А дед не растил из меня убивца, он хотел, чтоб я мог защитить дом от таких турищ, как вы…
— «Туфищ как фы», — противным голосом передразнил Ионыч. Подошел к сидящей на полу Катеньке. — А ты чего? Чего смотришь, вертихвостка? Продала дружка, да? — Катенька непонимающе смотрела на Ионыча. — Доносчику — первый кнут, — процедил Ионыч, схватил Катеньку за волосы и потащил в ватерклозет: девочка не упиралась, только на глазах у нее выступили слезы от внезапной боли. Ионыч макнул ее лицом в унитаз. — На, подавись! — Катенька булькнула. — Ну, пей! Иль не по вкусу? — Катенька молчала. Ионыч отпустил ее, прошептал: — Руки об тебя марать неохота, доносчица подлая. — Катенька сползла на пол, закашлялась, хватаясь за горло. На пол полилась вода, пахнущая лимоном.
— Хорошее средство для устранения неприятных запахов, — сказал Федя, принюхиваясь.
Ионыч уставился на него.
— Из унитаза пахнет цитрусом, — объяснил сокольничий. Зашел в ватерклозет, взял с полки банку с чистящим средством. — Надо бы название запомнить. Хорошее, похоже, средство. — Сунул средство в карман. — Потом перепишу название.
— Не смейте обижать Катю! — закричал Марик, поднимаясь. Руки его повисли как мокрые ветошки. Но Марик твердо решил, что сможет забрать у Ионыча свой пистолет и застрелит его. Он даже успел в деталях это представить. Сделал шаг. Сокольничий отшатнулся, прижался спиной к полке, уронив на пол стаканчик с зубными щетками, испуганно моргнул.
