Его голос и слова наполняли мое сердце неземным блаженством и я, забыв об осторожности плыла по волнам искушения. А искушать он умел всегда.
Помню ожоги от пристальных взглядов как престарелых масок, так и молодых рафинированных див, брошенных на меня в моменты знакомства, леденящих, пронизывающих, оценивающих и уничтожающих одновременно, когда Гай, нежно гладя мою руку, переходя от группы к группе людей на приемах, недвусмысленно представлял меня. Как мне не хватало в тот момент утраченной защиты. Но исполнившееся желание стать обычным человеком лишило способности рассуждать, оно требовало все большего наслаждения.
Мой бедный разум был полностью затуманен присутствием особого, совершенного и долгожданного мужчины и не реагировал на тщетные попытки подсознания указать на скрытую опасность… Откуда ей взяться в праздничном ликующем городе?
В его образе все казалось восхитительным, провокационным, и тем более желаемым. Слегка настораживала пара внешних особенностей, как странного вида полу зеркальная оправа и кольцо на правой руке, которое он постоянно нервно крутил и двигал, будто оно натирало или сдавливало ему палец.
В один из вечеров, сидя в ресторане своего отеля на набережной Канале Джедукка, он, предвосхитив мой вопрос, снял очки, и предстал передо мной во всей красе. Его больные глаза были причиной ношения образа гротескного флибустьера, неприглядная пелена на левом глазу, бельмо, уродство пряталось за зеркальным затененным стеклом. Ему не потребовалось объяснений, я все поняла без слов, взглянув в здоровый внезапно увлажнившейся слезой глаз, второй напротив остался сухим и мертвым, будто зашторенным окном в мрачный потусторонний мир. Тогда я, набравшись смелости, протянула руку и дотронулась до его холодных пальцев.
Гай опустил голову вниз, его губы дрогнули в благодарной улыбке.
— Видела бы ты меня год назад, Я был истинным чудовищем, с мерзкими бельмами на обоих глазах, зрение упало практически до нуля, я не мог водить машину, да что говорить, я не мог существовать в обществе, не испытывая омерзения к отражению в зеркале. Я панически боюсь врачей, моя мама погибла, недалекие и безрукие эскулапы не смогли остановить кровотечение после невинного аппендицита, поэтому я до последнего откладывал операцию на глазах, но теперь жалею, что не решился на нее раньше… Если бы не моя детская фобия, то я бы не смущался, сидя сейчас с такой красавицей как ты…
Его красивые губы растянулись в широкой улыбке, обнажив белоснежные зубы.
