— Гай? Это… это человек, или его можно так назвать…который вывернул мою жизнь наизнанку, исследовал каждый темный уголок и, вытащив почти все нужные ему секреты, выкинул на свалку за ненадобностью. Но мой мозг хранит еще одну очень важную тайну, о которой он догадывался, изысканно пытая меня, и был уверен, что я не смогу противостоять его сумрачным экзерсисам. Но, увы…. Потерпел фиаско…Знаю одно — разгадка необходима ему, как воздух, он одержим ей, но ключ, отпирающий волшебный погребок надежно заперт вот здесь.
Тонкий белоснежный палец с острым перламутровым ноготком коснулся нежного виска, а потом незаметно смахнул скопившуюся в углу глаза каплю.
— А еще это самый прекрасный любовник на свете…
Маша в недоумении смотрела на Викторию, ожидая продолжения. И оно последовало.
— Знаете ли Вы, доктор, что я появилась на свет несколькими минутами раньше сестры и видимо за это была облагодетельствована Всевышним, взвалившем на мои хрупкие плечи неизмеримо тяжелый груз особого знания. Но то, что это не просто Знание, а точнее говоря предначертанный кем-то без моего согласия на то Путь, я поняла, лишь повзрослев. Этому Знанию не научат вас ни в одном университете, ни в самой престижной академии. Его не существует в физическом мире, оно завещано нам прежней погибшей цивилизацией, навеки потерянным миром. Его отголоски, следы, доступны сейчас лишь избранным. Мне думалось в детстве, что моя сестра, мама, да и все люди вокруг видели тоже, что я вижу, слышали тоже, что слышу я и чувствовали естественно тоже самое. Когда я поняла, что эта способность принадлежит только мне, то впервые столкнулась с одиночеством… которое в дальнейшем стало моим верным спутником, собеседником, учителем, судьей и защитой… Ладно, не буду утруждать Ваше внимание подробным рассказом взросления одаренного сверхъестественными способностями ребенка, для нас сейчас придумано мудреное прозвище — индиго, говорят моя аура обязана святиться синим цветом, согласна с одним — мой любимый оттенок лавандовый, переходящий в берлинскую лазурь, но это не имеет отношения к рассказу или… лишь косвенно. Итак…
Венеция…
Город — призрак, танцующий на волнах Адриатической лагуны, город — перевертыш, прячущий один раз в год истинное лицо за нарочитым весельем карнавала и таинственными масками… Легенда, тайна, вечный символ романтической любви, заблудившейся в узких переулках, замершей в ожидании на горбатых мостках, умирающей и воскресающей вновь в протяжных песнях гондольеров. Город — мечта моей на несколько минут младшей сестры, но по велению рока ставший моим палачом.
