— Саша, а чего ты сразу этому журналисту это не отдашь? Разве так не надежнее будет?
— Он слишком любопытный и нетерпеливый. Боюсь, может нос засунуть раньше времени. Ты, Степа, не переживай, я подстраховался основательно. Эта копия не единственная.
— Понятно. Все сделаю, Иваныч. Но лучше уж эта папочка так у меня бы и осталась.
— Так и будет, не переживай!
Степан уехал, а Соколовы перенесли в дом свои вещи и целлофановые пакеты с продуктами и, раздевшись, устроились на двух раскладушках у воды, поставив рядом с собой табуретку, на которой стояли бутылка сухого вина, пара бокалов и ваза с фруктами.
— Ника, знаешь, какое самое главное событие в моей жизни?
— Очень интересно, и какое же? Я заинтригована! — Вероника Сергеевна легла на бок, повернувшись лицом к мужу.
— Нет, нет, ложись на живот. Мне так нравится гладить тебе спину, — рука Соколова мягко легла ей на плечо. — Самое важное событие в моей жизни — это знакомство с тобой. Все остальное счастье, которое у меня было, лишь производное от главного. Без тебя я не представляю своей жизни.
— Сашенька, милый, я тебя так люблю! Ты самый лучший мужик на свете, а я — самая счастливая баба в мире! — супруги весело рассмеялись. — Нет, правда! Ни разу в жизни я не разочаровалась в том, что вышла за тебя за муж. Мне даже с большинством подруг не интересно общаться, потому что у них любимая тема для разговоров — поиздеваться над своими мужьями, — рука Вероники Сергеевны легла мужу на голову. Она нежно перебирала его волосы.
— Ника, тебе не холодно? Может, пойдем в дом? — Соколов озорно улыбался.
— А и правда, зябко!
Он легко подхватил супругу на руки и понес в избушку. Красный столбик на уличном термометре замер на цифре +27 °C…
Солнце уже давно село. Над идеально ровной водной гладью опустился легкий туман. Тишину нарушал лишь стрекот кузнечиков. В небе светила полная луна, и Соколовы этим вечером не зажигали свет. Они перекусили, лежа в постели, и наслаждались этим чудным летним вечером, тишиной и друг другом. Александр Иванович прикрыл простыней спящую жену, а сам отправился закрыть ставни на окнах и проверить, заперты ли двери.
Только он лег в постель, как жена во сне прижалась к нему. Он нежно гладил ее по волосам, глядя в потолок. Неожиданно в груди опять проснулся «ледяной шарик». Уснуть было невозможно, так и лежал Соколов с открытыми глазами, обнимая мирно посапывающую супругу. Он вспоминал день их знакомства.
Соколов медленно брел по Страстному бульвару в сторону Тверской площади. Ласково светило мягкое весеннее солнце. В центре города совсем не осталось снега, и только влажная земля, еще не успевшая покрыться зеленым ковром свежей травы, напоминала о том, что природа только просыпается от зимней спячки. Это удивительное время года, когда не только солнце светит по-особому, необычны запахи и даже звуки — к ним будто примешан легкий хрустальный перезвон.
