— Нет, — я отрицательно махнул головой.
— Еще услышишь. Тут с тобой давеча беспредел хотели сотворить, ну так я с отморозками разобрался. Теперь здесь у нас правильная хата, а ты честный сиделец… Пока, — на меня смотрели холодные глаза. — Маляву от Милорда насчет тебя я получил, но ты нос не поднимай, не считай, что судьбу за хвост поймал. Понял?
— Барин, у тебя ко мне есть предъява? — я прямо посмотрел в серые, как сталь, глаза.
— Пока нет. Пока… С нашими правилами знаком?
— Знаком.
— Ну смотри, косяков не руби. Будут вопросы, обращайся. А теперь расскажи, что по жизни делать умеешь? Чем полезен можешь быть для сидельцев?
— Я готовить люблю, — сказал я после секундного раздумья, — но здесь, насколько я понимаю, с этим проблема.
— Да уж… О хорошей кухне в камере администрация как-то не подумала.
— А еще я рисую неплохо.
— А вот это интересно. Чем рисуешь?
— Лучше всего у меня акварелью получается, но могу и пастелью. Ну это типа карандашей таких, — ответил я, увидев недоуменный взгляд собеседника.
— Так ты и меня нарисовать сможешь?
— Вообще у меня лучше всего пейзажи получаются. Последний раз я рисовал море, пальмы… — я невольно ушел в воспоминания своего бегства на Кипр.
— Заметано! Нарисуешь меня на фоне пальм и моря?! — зэк явно воодушевился.
— Легко, только нужна бумага и карандаши.
— Напиши на бумажке, что тебе нужно, я закажу. Если получится, завтра и начнем! Иди.
Я молча встал и, сев за стол, написал небольшой список самого необходимого. Барин молча принял у меня листок и передал его зэку, который подскочил к смотрящему, стоило тому лишь бровью повести.
Я же достал из сумки маленькую иконку святителя Николая и, встав в угол, пристроил ее в небольшой нише в стене. Страницы молитвослова, на которых был напечатан акафист Николаю Чудотворцу, к счастью, не пострадали, и я начал молиться, тихо шепча слова себе под нос. Закончив, я искренне поблагодарил святителя за его помощь и защиту. Для меня было очевидно, что лишь чудом я до сих пор жив и здоров. Спрятав молитвослов и икону в карман, я лег на свои нары. Но отдохнуть мне не дали.
— Слушай, Дэнис, нам бы побазарить, а? — это был мой сосед. Я поднялся, забравшись на лежак по-турецки, и пригласил соседа сесть рядом.
— Меня зовут Евгений, — начал он, пристроившись рядом со мной. — Ты извини, если я чего не то спрошу, но… Я понял, что ты верующий?
— Да, слава Богу!
— Слушай, вот ответь мне на такой вопрос. Насколько я понял, любому священнику можно исповедоваться?
