— Дивизионный комиссар Сирски? — спросил он.
— Да, я, — ответил Нико и представил остальных.
На Шрейбера явно произвело впечатление присутствие заместителя директора парижской Уголовной полиции, что говорило о серьезности ситуации.
— Там внутри зрелище не из приятных, — начал объяснять лейтенант. — Муж и подруга натоптали вокруг жертвы и до того, как приехала полиция, трогали ее и… Я сделал все, что мог…
— У вас отличная реакция, лейтенант Шрейбер, — похвалил его Коэн.
Щеки лейтенанта слегка порозовели. Нико решил пройти в квартиру, и Шрейбер показал им дорогу. В прихожей стоял комод с выдвинутым верхним ящиком.
— Так и было? — спросил Нико, указывая пальцем на комод красного дерева эпохи Реставрации.
— Да, — ответил Шрейбер. — Комнаты справа от вас. Слева — кухня и гостиная. Хотите сначала увидеть жертву?
— Хотим, — проговорил Нико.
Они прошли мимо кухни и сделали вид, что не заметили, что там происходило. Подруга Хлоэ Барт лежала на носилках, вокруг нее хлопотали врачи скорой помощи: кислород, шприцы, пузырьки с лекарствами и все такое прочее. Полицейский поддерживал смертельно бледного мужа, который еле держался на ногах, — он был в шоковом состоянии. Вошли в гостиную. Почти стометровая комната была восхитительна. Дубовый паркет и девственно-белые стены подчеркивали явное увлечение хозяев современным искусством. Итальянские диваны, полированная мебель, элегантные ковры и современная живопись — все дышало достатком. Овальный стол со столешницей из матового стекла, вокруг которого могла разместиться дюжина гостей, выдавал любовь семейства Барт устраивать приемы.
Жертва лежала у этого стола, на спине, в том же самом положении, в котором была найдена Мари-Элен Жори. Теперь стало очевидно: дело приобретало иное измерение. Руки были подтянуты вверх веревкой, намотанной на запястья и закрепленной на ножке стола. Нико и Доминик Крейс одновременно опустились на корточки — обычная поза, они так лучше представляли себе сцену убийства. Другие предпочитали хранить некоторую дистанцию. Все молчали, как будто представшая перед ними ужасающая картина лишила их дара речи.
— Это серийный убийца, — заявил наконец Нико. — Обряд воспроизведен один к одному.
— Вещи молодой женщины сложены там, — вмешалась Доминик Крейс. — А туфли… вы видели? Аккуратненько поставлены под стулом! Убийца настоящий перфекционист. Все должно быть в порядке, это — часть предлагаемой им мизансцены. Уверена, что этот тип следит за собой и у него все должно быть как надо, в квартире, наверное, идеальный порядок.
