Кассий тщетно ожидал отпета от Фауста. Тот склонил голову перед удивительным мужеством мальчика, который из пламенной любви к свободе не побоялся бить и ругать сына властителя Рима.
И Кассий, почтительно поклонившись Помпею, ушел из цирка с Меммием, Лукрецием и воспитателем.
В это же время из ряда, что находился над Воротами смерти, встал с своего места молодой человек лет двадцати шести. Он обладал величественной, внушающей уважение внешностью, несмотря на нежное, болезненное лицо.
- Прощай, Валерия, - сказал он, целуя руку красивой молодой женщины.
- Прощай, Марк Туллий, - ответила Валерия - и помни, что я тебя жду послезавтра в театре Аполлона на представлении "Электры" Софокла с моим участием.
- Я приду, будь уверена.
- Будь здоров, прощай. Туллий! - воскликнуло сразу много голосов.
- Прощай, Цицерон, - пожимая руку молодого человека, сказал красивый мужчина лет пятидесяти пяти, очень серьезный, с мягкими манерами, нарумяненный и надушенный.
- Да покровительствует тебе Талия, искуснейший Эзоп, - ответил Цицерон, пожимая руку великого актера.
Приблизившись к очень красивому человеку лет сорока, сидевшему на скамейке близ Валерии, Цицерон протянул руку и сказал:
- И над тобой да реют девять муз, неподражаемый Квинт Росций, друг мой любимый.
Цицерон тихо и вежливо пробирался среди толпы.
Одаренный проницательнейшим умом, поразительной памятью и врожденным красноречием, Цицерон усидчивым, страстным и упорным трудом достиг к двадцати шести годам огромной славы и как философ, и как оратор, и как известнейший, всегда срывающий аплодисменты поэт.
Цицерон, пройдя ряды, отделявшие его от Катона и Цепиона, подошел к ним и начал беседовать с Катоном, к которому питал глубокую симпатию.
- Правда ли то, что рассказывают о тебе? - спросил он юного Катона.
- Правда, - ответил мальчик. - Разве я не был прав?
- Но как случилось?
- В связи с ежедневными убийствами, - сказал Цицерону, воспитатель, совершавшимися по приказанию Суллы, я должен был г этими двумя мальчикам"! посещать диктатора приблизительно раз в месяц для того, чтобы он относился к ним благосклонно и милостиво, занес их в число своих друзей и чтобы ему никогда не могла придти безумная мысль сослать их. Однажды, выйдя из его дома и проходя через Форум, мы услышали душераздирающие стоны, доносившиеся из-под сводов Мамертинской тюрьмы...
- И я спросил у Сарпедона, - прервал Катон, - кто это кричит. "Граждане, убиваемые по приказу Суллы", - ответил он мне. - А за что их убивают? спросил я. - "За преданность свободе", - ответил мне Сарпедон...
