— Ну что ж, — провозгласил Мани, — это было уже неплохо.
Тауг вытаращился на него, насколько вообще можно вытаращиться на животное, сидящее у тебя на спине.
— Теперь тебе нужно лишь, — продолжал Мани, — самому перебить всех великанов, не дожидаясь остальных. Тогда ты сможешь восседать на груде мертвых тел к тому времени, когда подоспеет Гарваон со своим отрядом, и смеяться над ними.
— Ты умеешь разговаривать?!
— Разумеется, умею. — Чтобы вести беседу удобнее, Мани спрыгнул с плеча Тауга на военное седло, где еще оставалось много свободного места, когда в нем сидел мальчик. — Просто я весьма разборчив в выборе собеседников, вот и все.
Тауг ошеломленно потряс головой.
— Сначала моей хозяйкой была старая Халд. Она умерла, но я до сих пор разговариваю с ней. Потом появился сэр Эйбел, мой следующий хозяин. Если я скажу, что он тоже умер, ты снова расплачешься?
Тауг помотал головой, полагая, что повредился рассудком.
— Потом моей хозяйкой стала леди Идн. А теперь ты. Ты боялся, что она беспокоится за меня?
Белый жеребец остановился пощипать травы, но Тауг даже не заметил.
— Я не знал, что животные умеют разговаривать.
— Во всех своих заблуждениях повинен ты сам, — сказал Мани, — как в этой жизни, так и во всех последующих. Это один из вечных, непреложных законов. Но можешь не волноваться. Леди Идн приказала мне ехать с багажом, какой у них еще остался. Она беспокоилась о моей безопасности, что делает ей честь.
— Но ты ослушался, — сумел проговорить Тауг.
— Ну да. Ни один приказ, отданный животному, не имеет законной силы, ты ж понимаешь. По закону природы каждый кот сам себе господин. В этом состоит одно из принципиальных отличий кошек от собак. Вот если бы леди Идн отдала такой приказ своей собаке… то есть будь у нее собака. Ты понимаешь?
— Нет, — ответил Тауг и почувствовал, что еще никогда в жизни не высказывался правдивее.
— Ясное дело, у нее нет собаки. — Мани говорил извиняющимся тоном. — Я бы никогда не связался с…
Его прервал резкий, хотя и негромкий лай. Тауг повернулся в седле и увидел Гильфа, трусцой сбегавшего по склону холма, с которого они слетели галопом минуту назад.
— Если не считать старого пса сэра Эйбела, — плавно продолжил фразу Мани, — как я собирался сказать. Сэр Эйбел был благородным рыцарем, и мы с Гильфом заключили перемирие. Мы с ним заклятые враги. Однако такие враги, которые зачастую видят пользу в совместной работе на общее благо, хотя он и пытается урвать себе больше, чем заслуживает.
