— О, это жуткое место называется «Байконур». Я служил в Космических войсках, отбарабанил в этой дыре полтора года после учебки. Честно говоря, вспоминать не хочется. Слушай, я сегодня продолжаю отмечать столь радостное событие — дембель, приходи!
— Обязательно приду, — не раздумывая, ответил я неожиданно для самого себя. Я всегда непросто знакомился с людьми, и обычно проходило достаточно много времени, прежде чем устанавливались теплые товарищеские отношения. Но от Федора исходила какая-то сила, рядом с ним возникало ощущение покоя и стабильности, и я с радостью принял его дружбу.
Вечером я, как и обещал, пришел к Федору домой — он жил на Юго-Западе в одной из высоток по улице 26-и Бакинских комиссаров. Папа Федора, профессор, работал в институте ЦК КПСС, а мама трудилась в московской прокуратуре в звании подполковника. Именно она была лидером в этой семье. А Федор был у них единственным сыном. Мне с первого взгляда не понравились отношения в этой немногочисленной семье. Знаете, как это иногда бывает, внешне вроде бы все благополучно — солидные родители, воспитанный сын, хорошо обставленная квартира, недешевая мебель и бытовая техника, а главного нет. Нет ЛЮБВИ! Было такое впечатление, что каждый из трех Силиных жил сам по себе, не поддерживая и не помогая друг другу. Например, меня мучил один вопрос: почему же Федор при всех связях и знакомствах его родителей все же пошел служить в армию, да не просто в армию, а в такое гнилое место? Оказалось, что условием «откоса» Федора от армии, поставленным его мамой, была учеба на «хорошо» и «отлично». Этой волевой женщине было стыдно перед своими знакомыми и сослуживцами (друзей, как выяснилось позже, у нее не было) за сына-троечника. Так что Федор пошел служить, схватив пару трояков на летней сессии после первого же курса. Причиной всему был банальный страстный роман с девушкой с экономического факультета.
Эти воспоминания каким-то сумасшедшим вихрем пронеслись у меня в голове.
— Привет, Федор, — вяло поздоровался я в ответ.
— Да брось, Дэнис! Что было, то было и быльем поросло! Неужели ты на меня все еще сердишься? — сказал Федор примирительным тоном.
— И правда, Дэнис, брось! — встрял в разговор Юрка Колобов. — Неужели можно вот так из-за бабы предать мужскую дружбу? Ну бросила тебя телка, но ты же сам виноват! Ей нужен был дядька с деньгами или, на худой конец, с перспективами их иметь…
Кровь ударила мне в голову, но я сумел взять себя в руки.
