Среди таежников я получил первую жизненную закалку и старался подражать сильным
и смелым и учился любить природу.
Случай однажды свел меня с интереснейшим человеком, более значительным, чем
все, кого я видел. Пятнадцати лет я оказался в роли полевого рабочего, или
скорее мальчика на побегушках, в отряде В. К. Арсеньева — знаменитого
исследователя Уссурийского края, знатока и тонкого ценителя природы,
превосходного писателя. Он вытащил меня из хабаровского ночлежного дома,
«комфортом» которого в течение двух зим я вынужден был пользоваться во время
учебы в городском училище, добывая скудные средства на существование «веселой»
работой уличного продавца газет.
Целое лето я провел в тайге бок о бок с этим замечательным исследователем,
учась у него разбирать сложную жизнь природы, заслушиваясь по вечерам
увлекательнейшими рассказами о путешествиях.
Скоро грянула социалистическая революция, очистившая воздух старого мира, как
гроза, пронесшаяся над тайгой. Я одним из первых почувствовал блага революции —
получил возможность поступить в школу. Государственная стипендия окончательно
избавила меня от омута ночлежного дома.
Потом гражданская война — участие в партизанском движении, а следовательно,
вновь родная тайга. Только не в Биробиджане, как раньше, а в Приморье и на
Тихоокеанском побережье.
Теперь я полюбил отвоеванную народом землю и природу, еще больше и глубже хотел
ее познать. Любовь к природе переплелась с мыслями о переустройстве,
процветании и могуществе обновленной революцией родины. Мечты о путешествиях
приобрели новую окраску, наполнились новым содержанием. Арктика стала занимать
в них главное место потому, что на карте полярные страны выглядели огромным
ледяным венцом нашей страны. Они были наши, эти мало исследованные просторы, с
их своеобразной природой. И на фоне этой природы передо мной рисовались
сильные, упорные русские люди, наши старинные землепроходцы, о которых теперь
уже многое знал. Они ничем не уступали самым
прославленным иностранным путешественникам; превосходили их смелостью,
пытливостью и инициативой и напоминали понятных и близких мне людей,
встречающихся с детства в дальневосточной тайге. Я знал также, что Страна
Советов будет продолжать дело их патриотов — освоение Крайнего Севера: Чукотки,
Камчатки и побережья Ледовитого океана. А чтобы осваивать эти далекие советские
земли, надо в первую очередь знать их — знать природу, географию, население,
условия освоения и возможного в будущем переустройства. Но чтобы знать
все это, надо туда поехать. Именно это и стало главным стимулом моей поездки в
Арктику. Я добился того, чтобы попасть туда, и в 1926 году оказался начальником
экспедиции на необитаемом острове Врангеля, где мне было поручено организовать
советское поселение. Так я стал полярником.
