Один из разведчиков, повернувшись лицом прямо к засаде, указал вниз — второй, легко прыгая с камня на камень, двинулся туда. Видно было, как он шагов тридцать прошел вдоль ручейка и поднял руку. Первый повторил его жест.
И тут же вниз к ручью, отскакивая от склонов брошенными камешками, покатилось звонкое эхо уже не осторожничающих шагов. Очевидно, стрелки только и ждали сигнала о том, что опасный склон чист. Их было не меньше четырех десятков, и они несли на себе детали то ли минометов, то ли ракетных установок, то ли еще какого-то серьезного оружия, двигаясь если и не очень быстро, то уверенно, точным размашистым шагом.
Единственное, что Олег ощутил при виде их — резкое, какое-то недоуменное нежелание их убивать. С какой стати, за что?! Лица этих людей — не нападавших на него, Олега, как раньше, когда приходилось защищаться, находящихся слишком близко, чтобы воспринимать их, как мишени, ничуть не напоминали лица хангаров. Обычные. Славянские, человеческие... Да это и были славяне, такие же, как слева и оправа... Где данваны, где выжлоки-хангары?! Почему под стволом у него — русского мальчишки, славянина! — тоже славяне, что за несчастная судьба такая?!
Очевидно, больше никого такие сомнения не терзали. Непонятно чей страшный вопль пронесся над склоном:
— РЫСЬ! ЛУПИ!!!
И загрохотал «дегтярь», а потом стрелять начали до всей линии засады, изо всего, что было.
Часть горных стрелков бросилась назад, на гребень, часть к березкам, за ручей. Но большинство упали — и лишь немногие для того, чтобы отстреливаться.
Секунду-другую Олег пытался честно начать стрелять с автоматом, поставленным на предохранитель. Потом — опустил его вниз, ссадив об острую кромку флажка палец, выпустил несколько пуль гоняться за облаками — и начал бить прицельно, короткими очередями по два-три патрона. На склоне от внезапного шквального огня деться было некуда. Вверх, на гребень, добежали не больше полудесятка — их безликие фигуры черными силуэтами обрисовались на фоне неба в шаге от спасения — и это был приговор. Олег застрелил двоих в спины, остальных сняла длинная пулеметная очередь, непонятно чья. Дольше прожили те, кто не бежал, а отстреливался из-за камней. Но в отряде было пять подствольников — и гранаты «костров» довольно быстро достали всех, одного за другим. Дым выстрелов и разрывов почти мгновенно рассеялся в сыром ветре, и снова стало тихо. Раненые — если они и были — не стонали, на что-то надеясь.
