Вместо этого Нкуэнг с искажённым от ярости лицом, с мрачным блеском в глазах, с крепко сжатым ртом, из которого вырывалось хриплое, прерывистое дыхание, шёл на белого. Вид был страшный. Громадные чёрные кулаки, сжатые с такой силой, что побелели в суставах, тянулись к господину Деньги. Он сожмёт сейчас этими руками горло чужака, он убьёт его.
Господин Деньги не был трусом. Нет, этого про него сказать нельзя. Но он любил себя. Любил своё чисто выбритое, холёное лицо, крепкую шею, мускулистые руки, длинные ноги, прикрытую лёгкой рубашкой грудь. И, когда он представил себе, что океаниец кинет его на острые кораллы, сожмёт кулачищами горло, изувечит лицо, ему стало страшно. Островитянин ведь в полном бешенстве. Его не остановишь. С ним сейчас десятерым не справиться. Значит, нечего быть дураком. Нужно спасаться, пока не поздно.
Подумал, правда, мистер Берти и о том, что не очень-то лестно ему удирать от цветного. Но тут же эту мысль отогнал. Чего там! Жизнь дороже самолюбия. Да и кто узнает? Что произошло, то произошло. Кому он станет болтать о своём унижении?
Словом, господин Деньги побежал от Нкуэнга, как кролик от овчарки. Куда девались гордость, осанка, самомнение! Всё побоку. Главное сейчас — секунды и метры. Выиграть время, оставить побольше расстоянии между собой и неистовым океанийцем.
Будь у мистера Берти в руках аппарат, он бросил бы его под ноги охотника. Но аппарат находился у минданайца, и под ноги Нкуэнга полетел пробковый шлем. Мистер Берти сдёрнул его с головы, швырнул на землю, а сам со всей возможной быстротой пустился бежать к моторке.
Шлем, покатившийся по белой коралловой крошке, свидетельствовал о том, что мистер Берти хотя и очень испугался, но способности рассуждать не потерял. Его ума хватило на хитрую уловку. Где-то он слыхал, что когда медведь неожиданно нападает на человека, то зверя лучше всего задержать, швырнув ему под ноги какую-нибудь вещь — шапку, перчатки, куртку… всё равно. Медведь в таких случаях задерживается, отвлекается, теряет время.
Вот и полетел пробковый шлем под ноги охотника. Господин Деньги думал этим задержать преследователя.
Но уловка не удалась. Нкуэнг не отвлёкся. Головной убор белого хрустнул под ногами охотника, словно яичная скорлупа, а сам охотник, даже не заметив попавшегося ему на пути препятствия, промчался дальше. Нагнать господина Деньги… Нагнать и дать выход своему гневу. Никаких других мыслей у него в ту минуту не было.
