— Ну, что ты дуешься на меня, детка? Улыбнись, — сказал он, глядя на Эсгина со знакомыми искорками в глубине зрачков.
— Я не дуюсь, — сказал Эсгин. — Всё в порядке.
— Точно? — Раданайт дотронулся до его волос, пощекотал пальцем ухо.
Эсгин кивнул. И спросил:
— Как прошёл день?
Раданайт усмехнулся.
— Тебя это вправду интересует?
Эсгин вскинул голову.
— А почему нет?
Раданайт смотрел на него ласково. Отпив полрюмки, он подсел поближе и обнял Эсгина за плечи.
— Всё нормально, малыш. А ты как — не очень скучал?
— Целый день просидел дома, — сказал Эсгин.
— А что так? — нахмурился Раданайт. — Надо было куда-нибудь сходить.
— Одному? — Эсгин пожал плечами. — Не хотелось.
Раданайт потёрся носом о его ухо.
— Обещаю, малыш, завтра я никуда не поеду. Завтра я весь твой. Как насчёт прогулки на яхте?
— Здорово, — сказал Эсгин.
Раданайт пристально всматривался в него.
— Ну-ка, посмотри на меня.
Эсгин повернул к нему лицо и посмотрел прямо в глаза. Раданайт погладил его по щеке.
— Ты хорошо себя чувствуешь, милый мой? Ничего не болит?
Когда Раданайт изображал отеческую заботливость, Эсгину становилось не по себе: это напоминало ему о том, что они всё-таки родственники, и тогда он мучился угрызениями совести. Их связь была, должно быть, чем-то не очень хорошим, хотя Раданайту в основном удавалось убедить Эсгина, что ничего преступного в этом нет, твердя про вторую степень родства, но уже сам факт того, что Раданайт всё же предпочитал скрывать их отношения, упорно наводил Эсгина на мысль, что ему просто пудрят мозги. Но пока авторитет Раданайта был велик и заглушал собой голос его собственной совести.
— Я чувствую себя просто отлично, — сказал Эсгин мрачно. — Не болит у меня ничего.
Но уже не хотелось ни язвить, ни брюзжать: маиль делал своё дело, снимая напряжение, согревая его сердце и заслоняя сверкающей пеленой все невзгоды. Раданайт снова наполнил рюмки, принёс на диван блюдо с куоршем, и они стали есть его, общипывая губами одну гроздь. На последней ягоде их губы встретились, и Раданайт уступил её Эсгину. Пока он был спокоен — до поры до времени. Он открыл вино, наполнил два бокала и тонкой струйкой влил в вино маиль. Густой маиль не сразу растворялся, а некоторое время плавал в вине перламутровыми ниточками, и именно в этот момент Раданайт любил пить эту смесь — пока маиль не разошёлся. Он сразу отпил полбокала и причмокнул от удовольствия.
— Красота.
Эсгин играл вином в бокале и ждал, пока маиль полностью в нём растворится. Раданайт сказал:
