"Ещё пригодится, чтобы наутро ополоснуться".
Порывшись в чехлах с одеждой, он бросил Джиму золотистые трусики с длинной густой бахромой спереди и коротенькую жилетку, оставлявшую весь живот открытым.
Когда Джим с белым как мел лицом вошёл в подземную спальню, пиратский капитан, полулёжа на подушках, устилавших низкую широкую кровать, курил нечто вроде кальяна, пуская дым через свои маленькие круглые ноздри. Он даже не удосужился снять сапожищи, и Джиму были видны его подкованные металлом подмётки, каждая размером с голень Джима. Над кроватью было устроено подобие балдахина из разноцветных тканей, стены тоже были задрапированы бледно-розовой и светло-зелёной тканью, а пол был устлан толстым ковром. Ступив босыми ногами на длинный ворс ковра, Джим остановился. Внутри у него всё превратилось в холодные каменные глыбы. Зиддик похлопал рукой по подушке рядом с собой.
— Прыгай ко мне, миленький. Смелее, я тебя не укушу!
Не чувствуя под собой ног, Джим подошёл к кровати и сел. Зиддик притянул его к себе, усадив верхом на свои бёдра, и Джим близко увидел его бородавчатый нос и щетинистые шишки на бритой голове — Зиддик снял свою чёрную бандану. Наверняка этот урод считал себя писаным красавцем. Взяв Джима за подбородок своей грубой зелёной лапищей, он повернул его лицо к себе.
— Какой ты юный, неиспорченный, — проговорил он с ухмылкой. — Ты ещё ни с кем не был в постели?
Джим смог только зажмуриться и отрицательно мотнуть головой.
— Это ещё лучше, — сказал Зиддик. — Ты просто лакомый кусочек!
— Я ничего не умею… я вам не понравлюсь, — пробормотал Джим, чуть не плача.
Зиддик только засмеялся, пощекотал Джима под подбородком.
— Не бойся, деточка… Больно не будет.
Он стал совать Джиму в рот мундштук кальяна, а когда тот отвернулся, сжимая губы, Зиддик достал из кожаного чехла, украшенного крестообразным узором из цветных кожаных полосок, длинный широкий нож и приставил к левому глазу Джима.
— Не будешь паинькой — станешь слепым на один глазик.
Содрогаясь от отвращения, Джим обхватил губами мундштук и сделал неглубокую затяжку. В горле запершило, он закашлялся, а Зиддик, довольный, издал свой смех-клёкот. Его забавляло, как Джим кашлял, давился и задыхался, и он заставлял его вдыхать едкий вонючий дым снова и снова, пока комната не начала плыть вокруг Джима.
— Ты очаровашка, совсем как мой О-Най, — повторил Зиддик. И пояснил: — Чтоб ты знал, О-Най — это моя любовь. Я многих перепробовал, но лучше него пока никого не нашёл. — Подцепив пальцем руку Джима, он сказал: — У него вот такие же тоненькие пальчики, и он умеет ими делать уйму интересных вещей.
