— Привет, Евгений, — сказал он.
Женя обернулся и поспешно поздоровался:
— Здравствуйте.
Татьяна сразу всё объяснила отцу. Она сказала, что Женя побудет здесь, и дала понять, что это обсуждению не подлежит. Отец ничего не сказал и пожал плечами, а потом вздохнул. Он только спросил:
— Ты в магазин ходила? У нас в холодильнике шаром покати. Кстати, деньги у тебя есть?
Это был более чем открытый намёк на то, что в их нынешнем положении лишние рты им приобретать нежелательно.
— Я получила за репетиторство, — сдержанно ответила Татьяна. — Сейчас я схожу в магазин.
Когда отец ушёл с кухни, Женя спросил:
— У вас материальные трудности?
Татьяна бодро сказала:
— Ничего, всё нормально. Это папа так, для порядка ворчит.
Помолчав, Женя признался:
— Я без копейки в кармане ушёл.
Татьяна ничего не ответила. Она думала. Требовалось ещё денег, причём немедленно. Где их взять? Сосредоточенно думая, Татьяна теребила серёжку. Она расстегнулась и осталась у неё в руке — золотая спираль с маленьким изумрудом в центре. Это был подарок бабушки на совершеннолетие, и Татьяна очень любила их и дорожила ими. Они были старинными — фамильными, их бабушка получила от своей матери.
— Пойдёшь завтра на занятия? — спросила Татьяна Женю.
— Мне надо бы отсидеться, — сказал он. — Можно, я пересижу у тебя какое-то время?
Она не стала его ни о чём расспрашивать. Вечером она устроила его на диване и предупредила, что отец храпит во сне.
Несмотря на усталость, она долго не могла уснуть, думая об Игоре. Всё это не укладывалось у неё в голове, не входило ни в какие рамки здравого смысла. Мучимая этой загадкой, она не сомкнула глаз до четырёх утра. Вставая, чтобы посмотреть на Маяк, она всей душой рвалась к Игорю, и её взгляд туманился слезами. Она спрашивала тёмное небо, покачивающиеся тени веток, холодные отблески света на застывших лужах, но ниоткуда ей не было ответа. Безысходная тоска и недоумение, смятение и тревога, даже страх — всё это смешивалось в один сногсшибательный клубок чувств, который лишал её не только покоя и сна, но и угрожал самому её рассудку. Измученная, она задремала в пятом часу со слезами на глазах, но уже через минуту — как ей показалось — запищал будильник: было семь часов.
Женя остался дома. Чтобы чем-то заняться в отсутствие Татьяны, он решил переписать из Татьяниных тетрадей конспекты пропущенных им лекций.
— И то дело, — одобрила Татьяна.
Она дала ему все свои тетради — за исключением двух, которые должны были ей понадобиться сегодня.
