Если весь Зимний двор погибнет вместе с ними, что ж, да будет так.
* * *
Корни улыбнулся и постучал в дверь дома бабушки Кайи. Он не выспался, но весь сиял. Голова у него кружилась. Она была переполнена сведениями, выбитыми из фейри. Пленный ночь напролет отвечал на вопросы, выкладывал всю мало-мальски полезную информацию. На рассвете Корни выпустил карлика. Теперь он чувствовал себя сильным, был вооружен истинным знанием.
— Заходи! — крикнула бабушка из кухни.
Корни надавил на холодную железную ручку. Кухню загромождали башни из кастрюль, десятки мисок, сковородок из чугуна и нержавейки и прочая столовая утварь. Хозяйка не любила выкидывать старые вещи.
— Во что вы опять влипли вчера вечером? — поинтересовалась она, ставя тарелки в посудомоечную машину.
Корни удивленно моргнул, потом сделал умное лицо.
— Так. Вчера. Ну, я ушел довольно рано…
— И бросил девушку одну, ай-ай-ай! Какой же ты после этого джентльмен, Корнелиус? Кайю все утро тошнит. Она не хочет выходить из спальни.
— Мы вообще-то собирались сегодня поехать в Нью-Йорк.
Раздался сигнал микроволновки.
— Сегодня Кайя даже из дому вряд ли сможет выйти, — ответила бабушка, открывая дверцу. — На, отнеси ей чай и спроси, как она себя чувствует.
Корни взял горячую кружку и осторожно понес ее наверх, оставляя за собой на полу цепочку мокрых пятен. Перед дверью Кайи он остановился и прислушался. Изнутри не доносилось ни звука. Тогда Корни постучал, но ответа не дождался.
— Кайя, это я. — Он постучал снова. — Эй, Кайя, открой!
Изнутри донеслось шарканье, и дверь распахнулась. Корни невольно шарахнулся назад. Он уже видел Кайю без ореола, но только не в ее собственной спальне. Яркая зелень кожи особенно дико смотрелась в сочетании с белой футболкой и бледно-розовым бельем. Черные глаза Кайи налились кровью, в комнате пахло чем-то кислым.
Она впустила его, рухнула обратно на матрас, зарылась в одеяло и уткнулась лицом в подушку. Корни видел только взлохмаченные зеленые волосы и длинные тонкие пальцы, сжимающие край одеяла, словно мягкую игрушку. Она была похожа на кошку, которая притворяется спящей, а на самом деле напряжена, как сжатая пружина.
Корни устроился рядом, прямо на полу, облокотившись на жесткую атласную подушку.
— Веселая выдалась ночка, да? — шепотом спросил он.
Кайя на секунду приоткрыла глаза, криво усмехнулась и снова спрятала лицо в подушку.
— Уже давно за полдень. Вроде пора вставать.
С книжной полки спорхнула Люти-лу. Ее печальный вид удивил Корни. Она приземлилась к нему на колено и рассмеялась так визгливо, что он чуть не подскочил.
