Шмидт, старший механик ледокола Шиповаленков, начальник зимовки Илляшевич и я занялись осмотром катера, который был погружен на судно перед самым отходом в плавание. Он был настолько почтенного возраста, что Отто Юльевич называл его «ботом Петра Великого».
Дело в том, что заказанный для нас в Норвегии катер, как и следовало ожидать, не был готов к сроку, и начальнику зимовки ничего не оставалось, как взять с собой поднятый со дна моря бот «Грумант». Это было беспалубное парусно-моторное небольшое суденышко с замечательным безотказным нефтяным двигателем. Он мог развивать скорость до 5 узлов. В 1924 году на этом боте Самойлович исследовал Южный остров Новой Земли.
После тщательного осмотра двигателя и корпуса все пришли к единодушному мнению, что плавать на этой старой, хотя и заслуженной «посудине» среди льдов будет далеко не безопасно, и решили не оставлять его на Земле Франца-Иосифа, а отправить обратно в Архангельск на ремонт.
Под вечер на 71° северной широты мы вошли в густо-синие воды теплого течения Гольфстрим.
Измерения придонной температуры в струях Гольфстрима показали плюс 1,3° Цельсия, а температура воздуха, хотя было 24 июля, упала до нуля.
— Через несколько часов войдем в лед, — сообщил капитан, указывая на белесое, словно вылинявшее, небо, и пояснил: — Небо в Арктике, как зеркало, показывает все, что находится под ним. Боюсь, что нас ждут большие скопления льда.
Часа через два мимо нас в величавом спокойствии проплыла большая ледяная гора. Ее острые пики и тупые изломы, лишенные какой-либо симметрии, создавали причудливые и замысловатые очертания.
— Это всего лишь остаток айсберга, один из осколков, — разочаровал нас Визе.
— Пошел на юг помирать, — пошутил кто-то на баке.
Вскоре нас «приветствовали» еще несколько айсбергов, а на широте 77° 08' появились редкие узорчатые льдины, уже обсосанные волнами и лучами солнца. Чем выше поднимались мы по градусной сетке, тем больше их становилось. Они уже «стадами» плыли нам навстречу.
Стоявший на вахте второй помощник капитана Федор Васильевич Падорин дал команду выбрать лаг. В шесть часов вечера уже невооруженным глазом стала видна по курсу сплошная белая полоса льда. Мы подходили к кромке «застывшего моря».
В широте 77° 17' «Седов», не сбавляя хода, вошел в мелкобитый лед. Весь корабль сразу наполнился грохотом: это льдины ударяли о борт ледокола.
Через несколько часов «Седов» сбавил ход и стал давать короткие гудки.
