– О деле говори, Михаил Дементьич, – громко и угрюмо сказал с места Потапов. – Твои присказки да побасенки нам без надобности. Сами отлично понимаем, чо к чему… Дело давай…
– А дело будет короткое. Первое: объявите кому следоват, что создан у нас с вами революционный штаб, а в том штабе главным – я, Губин, а подручным у меня ты, Потапов, справа; ты, Базыльников, слева; Чупахин – за спиной, как бы сказать по-военному, прикрывающим. А та, Настёнка, пташечка-милушечка, у меня…
– Сбоку припеку, что ли? – спросила Мальцева, отплевываясь семечковой шелухой, и все засмеялись.
– Цыц! Ты, птаха, – моей наперсницей… на манер контрразведки, как у Колчака было… Ладно, что ли?… Аль не ладно?…
– Ладно… – глубоко вздохнула вдова-миллионщица и поугрюмела, – ладно… Коль нас всех самих Чека в рай не наладит.
– Второе дело: как погода перестанет мудрить – соберем съезд. В Кашламском бору, скажем. В аккурат цыганы там отаборятся, и будет у нас не съезд, а, сказать совдепским, – «ярманка». О точном времени – повещу всех позже. Вот, выходит, пока и все дела… Ты, Накентий Седых, и впрямь не вздумай Груздеву и Горбылину винтовки передавать. Я ить слыхал: в горнице рядом просидел. Потому как сейчас нам ружья без надобности, – вон кивают, соглашаются, – а еще потому, что до начала военных действий военное имущество должно храниться в одном месте, не след базарить его!.. Ну, все понятно, гости дорогие?… А коль понятно – давайте закладывать коней, да и по домам. Афонька, распорядись!..
Вскоре заимка опустела.
Спровадив подводы, Селянин сказал сожительнице:
– Круто замешивают… Один одно говорит, другой другое, и каждый – со своей чумичкой, а расхлебывать-то… кому придется? Эх вы, радетели крестьянские!..
– Помалкивай в тряпочку, – отозвалась сожительница, перетирая вымытую уже посуду.
– Я-то что… Мое дело петушиное: какое велят, такое и кукареку, милушка… Нам – абы гроши да харчи хороши, вот и вся наша жизнешка…
– Стелю поврозь… Устала я до смерти с вашей ордой.
В волости вслед за совещанием на чаусовской заимке произошли еще некоторые чрезвычайные события.
Колыванские милиционеры обнаружили в кювете по Пихтовскому тракту два обезглавленных трупа. Безголовых так и зарыли неопознанными, да и кому нужно было дознаваться, что из бандитствовавшего «эскадрона» Самсонова все же, несмотря на распрю главаря банды Самсонова с главарем сельского подполья Губиным, исчезли зловредный корнет Лукомский, настаивавший на налете в Яренский затон, и его ординарец, какой-то рядовой головорез.
