Вот оно, самое важное слово в ее отчаянной исповеди.
— Все страхи позади. Тебя уважают. Ты моя жена, Джасмин.
Его Мина, его нежная, чувствительная жена выросла в доме, где ее не растили по-настоящему, где над мягкостью ее издевались. У него голова кружилась от ярости из-за того, что эта чудесная женщина испытала в жизни так много горечи и одиночества. А сейчас она бросила свое сердце к его ногам и вложила ему в руки оружие, чтобы разбить его. Вот доказательство безграничного мужества и доверия, и он, Тарик, окружит ее такой заботой, какой она заслуживает.
Медленно, почти робко она обвила его талию своими тонкими руками.
— Это правда?
— Ты хочешь сказать, что шейх Зюльхейля может солгать тебе?
Тень улыбки задрожала в уголках ее губ. Тарику стало хорошо — ведь он помог ей улыбнуться. Это его Мина, и он станет заботиться о ней.
— Возможно. Если такова будет его воля. — Слезы немного отступили, и улыбка Джасмин стала шире.
— Наверное, ты права, — улыбнулся Тарик тоже. — Но в этом никогда во мне не сомневайся. Сейчас ты — та же королева. Никто не вправе считать тебя изгоем. — Да он убьет всякого — хоть мужчину, хоть женщину, — кто осмелится посмотреть на его Мину свысока. — Никто. Ты понимаешь меня, жена моя?
Наконец Джасмин кивнула, и ее улыбка засверкала. Тарик знал: только что рухнул крепчайший барьер, который мешал ему любить ее, любить всей душой и сердцем. Как может он нанести Мине такой же удар, какой ей нанесли ее родные, как может не дать ей той любви, которая ей нужна?
Закрыв дверь за последним посетителем, Джасмин направилась к кабинету Тарика. С тех пор, как она решила помогать Тарику в делах, ее самоуважение значительно возросло. Всю жизнь ей твердили, что она ни на что не годится, а вот жители Зюльхейля считают, что она прекрасно справляется с ролью жены правителя.
— Похоже, ты собой довольна.
— Тарик. — Джасмин упала в его объятия. Ее потребность в близости к нему росла день ото дня. — Я думала найти тебя в кабинете.
— Я на сегодня закончил. Благодаря тебе я куда легче справляюсь со своими обязанностями. — Тарик погладил Джасмин по щеке и приподнял ее подбородок. — Ты сверкаешь, как этот хрустальный дворец.
— Этого оттого, что я наконец нашла свое родное место.
Ее поразила правда, содержавшаяся в этом объяснении.
— Я знаю, дом твоих родителей не был твоим родным местом. А были для того другие причины, кроме обстоятельств твоего рождения?
Джасмин не ожидала такого вопроса, но была рада рассказать Тарику о том, какой она была когда-то.
