Младший минуту подумал, потом пожал плечами:
— Может быть, вы и правы, хоть я сомневаюсь. Где он?
— За дверью. Пойдемте.
Выйдя из офиса, Младший увидел плотно сбитого мужчину в ярком фасонном, пошитом по мерке костюме, ошеломляюще неуместном в Данциге. Заметив его, репортер мигом выхватил и наставил записывающее устройство, далеко вытянув руку. Младший вдруг догадался, что выглядит адски — непричесанный, с неумытым, небритым лицом в синяках, в измятой после сна одежде.
— Мистер Финч? — затараторил репортер. — Я — Кевин Лютт из Джи-ви-эс. Если не возражаете, у меня к вам пара вопросов.
— Пожалуйста, — согласился Младший с плохо скрытым равнодушием. — Каких именно?
— Ну, во-первых, хотелось бы взглянуть на сожженный грузовик.
Младший пожал плечами:
— Пойдемте со мной, — и оглянулся на Хебера. — Попозже здесь встретимся.
Шагая вперед, пока репортер снимал место действия, Младший чувствовал себя неуютно. Не хочется, чтобы кто-нибудь любопытствовал и расспрашивал о его отношениях с ванеками. Это исключительно его личное дело, которое никого не касается, хотя Хебер, видно, считает, что интервью пойдет на пользу… В любом случае хуже быть не может.
Вернувшись к обугленным останкам грузовика, Младший отступил назад, глядя, как репортер готовит сцену для интервью. Тот снял погибший грузовик, наставил аппарат на Младшего.
— Как вы себя чувствуете, мистер Финч, едва спасшись от гибели? — начал журналист.
— Ничего подобного. Перед поджогом меня оттащили подальше от грузовика. Убивать никто не собирался, хотели лишь слегка припугнуть.
Лютт испробовал другую тактику:
— Зачем вы вообще ввязались в это дело? Младший только пожал плечами и ответил:
— Колесо в колесе.
Журналист ему не понравился, с каждой минутой все меньше и меньше хотелось ему помогать. Огромный внешний мир грозит вторгнуться в Данцер и уничтожить маленький городок. Во всем будет виноват он.
— Вам известно о предложенном в столице законе, непосредственно направленном против слепого фанатизма? — спросил репортер.
— Что-то слышал.
— Почему тогда вы считаете необходимым рисковать своей жизнью ради того, что вскоре вместо вас обеспечат законы?
— Во-первых, мистер Лютт, разрешите напомнить, что жизнь моя не подвергалась и, по всей вероятности, впредь не подвергнется ни малейшей опасности. Что касается заданного вопроса, я никогда не рассчитываю, что какие-нибудь законы что-нибудь обеспечат вместо меня. Фактически они должны работать
