Что если средства нет спастись
От угнетенья и цепей,
То жизнь страшнее ста смертей
И что свободный человек
Свободно кончить должен век...
. . ... . . . опыт злой
Завесу с глаз моих сорвал
И ясно, ясно доказал,
Что добродетель есть мечта,
........ суета.
Любовь и дружба - пара слов,
А жалость - мщение врагов...
Одно под солнцем есть добро
Неочиненное перо...
II
В столице русских городов
Мощей, монахов и попов,
На славном Вале Земляном
Стоит странноприимный дом;
И рядом с ним стоит другой,
Кругом обстроенный, большой
И этот дом известен нам,
В Москве, под именем казарм;
В казармах этих тьма людей,
И ночью множество.....
На нарах с воинами спят,
И веселятся, и шумят;
И на огромном том дворе,
Как будто в яме иль дыре,
Издавна выдолблено дно,
Иль гаубвахта, все равно...
И дна того на глубине
Еще другое дно в стене,
И называется тюрьма;
В ней сырость вечная и тьма,
И проблеск солнечных лучей
Сквозь окна слабо светит в ней;
Растреснутый кирпичный свод
Едва-едва не упадет
И не обрушится на пол,
Который снизу, как Эол,
Тлетворным воздухом несет
И с самой вечности гниет...
В тюрьме жертв на пять или шесть
Ряд малых нар у печки есть.
И десять удалых голов,
Царя решительных врагов,
На малых нарах тех сидят,
И кандалы на них гремят...
И каждый день повечеру,
Ложася спать, и поутру
В молитве к господу Христу
Царя российского в ...
Они ссылают наподряд
И все служить ему хотят
За то, что мастер он лихой
За пустяжи гонять оквозь строй.
И против нар вдоль по стене
Доска, подобная скамье,
На двух столпах утверждена.
И на скамейке той у окна,
Броней сермяжною одет,
Лежит вербованный поэт.
Броня на нем, броня под ним
И все одна и та же с ним,
Как верный друг, всегда лежит,
И согревает, и хранит;
Кисет с негодным табаком
И полновесным пятаком
На необтесанном столе
Лежат у узника в угле.
Здесь триста шестьдесят пять дней
В кругу плутоновых людей
Он смрадный воздух жизни пьет
И самовластие клянет.
Здесь он во цвете юных лет,
Обезображен, как скелет,
С полуостриженной брадой,
Томится лютою тоской...
Он не живет уже умом
Душа и ум убиты в нем;
Но, как бродячий автомат
Или бесчувственный солдат,
Штыком рожденный для штыка,
Он дышит жизнью дурака:
Два раза на день ест и пьет
И долг природе отдает...
III
Воспоминанья старины,
Как соблазнительные сны,
Его тревожат иногда;
В забвеньи горестном тогда
Он воскресает бытием:
Безумным, радостным огнем
Тогда глаза его горят,
И слезы крупные блестят,
