- И не подумаю. Ты - мой слуга! Так слушай же мои приказания! - демон весело захрюкал, ну совсем как сношающийся спир. - Найди ожерелье Поленша, оно должно быть у жрецов этого лжебога, в его храме. Ожерелье ты принесешь на остров, туда, где ты погубил мое тело. Принесешь и там, только там, оденешь его. Сейчас я, тот, кого в вашей земле называют Очи-Лош, уйду. Но ты не сможешь забыть обо мне! На твоей груди откроется язва - моя печать!
Демон поднес забившегося Салакуни к уродливой голове и прижал хобот к груди воина. Тот закричал, словно умирая, потом обмяк. Тогда черная рука опустилась и бережно положила беднягу на траву.
- Вы, двое, получите сто болезней, если не поможете моему слуге. Вы - тоже мои слуги. Слуги Очи-лоша.
Чиптомака хотел было сказать, что он, как лэпхо, слуга Джу-Шума, и не может иметь другого господина, но из пересохшего горла не вылетело ни звука. Ларимма тоже промолчала, а спироголовый демон стал расти, постепенно становясь все более расплывчатым. Опустилась полная темнота, и вскоре чудовища не стало.
- Ой, бежим отсюда! - Ларимма нашарила руку старого лэпхо и крепко сжала. - Бежим скорее!
- Зачем? - сумел выговорить Чиптомака, сглотнув. - Все уже кончилось. Подкинь веток в костер, он совсем потух. Я посмотрю, что с Салакуни.
Испуг Лариммы пробудил в старике остатки мужества. Дождавшись, пока женщина раздула огонь, Чиптомака подполз к воину и осмотрел. Салакуни лежал на спине, прижимая руки к груди. Лэпхо осторожно развел ладони в стороны и увидел язву, оставленную демоном. Она была совершенно круглой и черной. Чернее кожи воина, чернее даже окружающей путников ночи.
- Что там? - пока старик любовался печатью Очи-Лоша, Салакуни открыл глаза.
- Страшная штука, - вздохнул Чиптомака. - Я боюсь трогать.
Тогда Салакуни ощупал себя сам. Язва была твердой и горячей. Под кожей воин чувствовал слабый зуд, но почесывание не приносило никакого облегчения. Печать Очи-Лоша жила сама по себе, не являясь частью тела человека.
- Что мне делать, лэпхо? Может быть, утопиться?
- Тогда ты попадешь в мокрый ад, - напомнил Чиптомака. - Не надо топиться, лучше сделай как он просил. Это будет интересно, ты расскажешь, когда вернешься, я сложу еще одну красивую песню, и-эмма.
- Песню? - Салакуни задумался. - Это будет песня не о великом Салакуни, а о слуге Очи-Лоша, мертвого колдуна. Мне не понравится такая песня. Кто он вообще такой, этот Очи-Лош? Не зазорно ли ему служить?
