По ту сторону | страница 36

— Я болен. Я не могу больше… — проговорил он хрипло.

— Молчать! — заорал Штейнер.

— Господин комендант, он правда болен! — не выдержав, крикнул Вова.

Штейнер мельком бросил злой взгляд на Вову и ударил Толю по лицу. Мальчик, как сноп, повалился наземь. Штейнер со злобой ударил его сапогом в бок.

Глаза Жоры загорелись злыми огоньками. Он сжал кулаки и подался вперёд. Казалось, вот-вот он бросится на коменданта. Но кто-то схватил его за руку и прошептал:

— Стой!

Жора обернулся и увидел бледное лицо Вовы. Слёзы катились по его щекам, губы вздрагивали, и весь он трясся, как в ознобе. По рядам пронёсся ропот негодования. И тут мальчики увидели: собрав последние силы, Толя приподнял окровавленную голову, медленно встал на ноги и плюнул прямо в лицо коменданту.

Ребята, ахнули. В этот же миг тяжёлый удар Штейнера свалил Толю на землю. Взбешённый комендант, крича что-то по-немецки, топтал упавшего мальчика своими большими начищенными сапогами. Толя тяжело дышал и хрипел. Потом он как-то странно вытянулся.

Тяжело дыша и разрывая зубами потухшую сигару, комендант пошёл к выходу. Ребята бросились к Толе, но охранники уже подхватили его и понесли куда-то за бараки.

Жора, до боли сжимая кулаки, с дрожью в голосе шептал:

— Обожди, гад!.. Мы ещё рассчитаемся с тобой!

После «смотра» ребят разогнали по баракам переодеться. Вова плакал, плакал, как маленький. Он и Жора хотели было совсем не выходить из барака — сказать, что у них больше нечего надеть, — но один из мальчиков подал мысль: пожаловаться на коменданта важным господам, которые должны приехать в лагерь.

— Попробуем! — решился Вова и вытер лицо. — Давай одеваться!

— Гады! Гады! — повторял Жора, — Я бы задушил эту вонючую воблу, если бы ты не остановил меня.

— Тебя бы убили, как и Толю, — вздохнул Вова.

— Подожди, мы всё равно рассчитаемся с ним…

Жора помолчал, и как будто одного их желания было достаточно, чтобы уничтожить Штейнера, тихо спросил:

— Уберём его?

— Не знаю. Пожалуй, нам одним ничего не сделать…

Вова первый выбежал во двор. На площадке уже выстроилась колонна девочек из десятого барака. Пробегая мимо них, Вова увидел Люсю. Не останавливаясь, он с тоской произнёс, глядя на Люсю:

— Толи больше нет!

В первую секунду Люся ничего не поняла, но, когда Вова был уже в конце колонны, до её сознания дошёл страшный смысл его слов: «Толи больше нет». Так это его, наверное, тащили сейчас по земле полицейские…

— Я так и знала, — сурово прошептала Шура. — Он ведь совсем был больной. Разве мог он выдержать! — она с ненавистью оглядела лагерь.