В Сан-Пабло был также большой стационар для прокаженных. Корпус для больных и территорию для медперсонала разделяла речка.
Гевара и Гранадос с места в карьер принялись налаживать контакты с больными. Им это не казалось опасным. Они подвергли себя специальному тесту, который показал, что у обоих выраженный иммунитет против проказы.
Гранадос большую часть времени трудился в лаборатории, а Эрнесто занимался организацией досуга больных: устраивал футбольные турниры и соревнования по плаванию. Он питался вместе с прокаженными. Как мог, старался развеселить, отвлечь от тяжких дум. Однажды он организовал для них охоту на обезьян.
Переходя из лепрозория в зону для здоровых, он вынужден был проходить длительную процедуру дезинфекции.
Ни с кем прежде не доводилось Эрнесто так стремительно завязывать дружбу, как с этими больными. Но настал день прощания.
Луна едва брезжила в непроглядной ночи. Накрапывал дождик. На землю опустился клочковатый туман. На середине речки, разграничивающей миры — больных и здоровых, — показались две лодки. На каждой по дюжине прокаженных с зажженными факелами. Больные в простых словах выражали горечь расставания и благодарность.
Эрнесто почувствовал, как у него к горлу подступил ком. Язык стал непослушным. Он посмотрел на Альберто, тот был также заметно взволнован.
Прокаженные построили для своих друзей плот. На нем можно было продолжить путешествие. Плоту дали имя «Мамбо-Танго», что должно было символизировать перуанско-аргентинскую дружбу. Альберто объяснил далекому от музыки Эрнесто:
— Мамбо — это национальный перуанский танец, а танго — аргентинский.
Эрнесто закивал головой. Это он и сам понимал.
— Совсем говорить не могу. Ты у нас министр иностранных дел. Надо им ответить.
Гранадос поблагодарил за трогательное прощание и сказал, что они еще обязательно увидятся. Отверженные поплыли к своему берегу — в изоляцию. Налегая на весла, они пели прощальную песню. Печальную, но одновременно исполненную надежды.
Мужчина с обрубками вместо пальцев аккомпанировал на аккордеоне. Пальцы ему заменяли палочки, укрепленные на руках. Во время игры они ритмично постукивали в такт музыке.
Эрнесто не выдержал — отвернулся. Вдобавок ко всему прокаженные нагрузили плот съестными припасами. Печенье, сгущенка, молоко, табак. Даже две живые курицы были на борту.
Из-за крокодилов каждую ночь кто-то должен был нести вахту. Ни с чем не сравнимая атмосфера. Обманчивая тишина Амазонки. Густая стена тропической растительности на отлогих берегах. Беззвучные ныряния крокодилов. Резкие вскрики обезьян. Клекот попугаев. И как проклятье — неотступные мошки. Без москитной сетки о сне не могло быть и речи.
