Я проехал еще по нескольким улицам, но не встретил ни одного здания, сколько-нибудь заслуживающего внимания. Многочисленные мечети отличаются от обыкновенных сакель только несколько большими размерами, ни одна из них не имеет даже минарета.
Мне сказали, что при главной мечети есть гробница какого-то святого, родоначальника и патрона Ходажалинцев, и вот я пред нею: вдоль улицы тянется высокая, глиняная ограда, из-за которой слева едва выглядывает вершина кирпичного купола. Маленькою дверью посредине ограды я вошел в квадратный, довольно просторный внутренний двор: направо [194] расположена высокая галлерея, ведущая в главную мечеть; налево гробница, а между ними, прямо против входных дверей, могилы.
Гробница ходжалинского святого — высокое четырехугольное кирпичное здание, увенчанное небольшим куполом; всю его красоту составляет лицевая стена с цветными, изразцовыми украшениями, которая, подобно вертикальному щиту, заслоняет собой все здание и купол гробницы, и оканчивается широким зубчатым карнизом. Чрез маленькую дверь, медленно и как-то таинственно отворенную передо мной привратником Ходжалинцем, я увидел внутренность гробницы или, вернее, самую могилу одного из родственников Магомета. Она возвышалась на несколько футов посреди темной комнаты и сплошь была покрыта кусками парчи, шелковых и бумажных материй…
Заплатив за это удовольствие серебряную монету, принятую с глубоким поклоном хранителем священных останков, я обратил все свое возбужденное внимание на останки обыкновенных смертных, лежавших на поверхности земли, на всем протяжении между гробницей и мечетью. Представьте себе несколько плотных рядов досчатых клетушек или ящиков служащих гробами, положенных на землю и слегка засыпанных сверху землей; над этими нижними рядами, второй и третий ярусы таких же гробов…
Под влиянием времени, доски нижних рядов [195] сгнили, верхния обрушились на них, и все вместе представляют теперь груду костей, земли, тряпья, прогнившпх досок и черепов, безобразно выглядывающих из этой хаотической массы. Казалось, я вижу пред собой кладбище каких-то париев, не нашедеших себе обыкновенного человеческого погребения, но мой чичероне, хранитель святой гробницы, совершенно рассеял эту догадку. Он объяснил проеисхождение такого странного конгломерата каким-то местным поверием, вследствие которого каждый Ходжалинец еще при жизни добивается чести быть похороненным подле, своего святого родоначальника. Хотя это удается не каждому и составляет никоторым образом привилегию важнейших родов, однако, с течением времени, когда земля уже приняла достаточную массу покойников, пришлось хоронить сперва на поверхности ее, а затем и над могилами.
