Лоуренс шел следом за Эльзой. Подойдя к алтарю, он заметил в полу прямо перед ним небольшие вмятины.
- Отец Фрэнсис...
- Что?
- Он, похоже, был очень верующим человеком.
Эльзу слова Лоуренса застали врасплох, но потом она проследила за его взглядом.
Эльза стояла совсем рядом с тем местом, где священник, вне всякого сомнения, преклонял колени для молитвы.
- Ах... да, действительно. Хотя... пока ты это не сказал, я не обращала внимания.
Впервые в присутствии Лоуренса Эльза улыбнулась. Радости в этой улыбке было мало, но это уже была настоящая мягкая улыбка, свойственная женщинам Церкви.
Возможно, из-за того, что при первой встрече накануне Лоуренс видел суровую Эльзу, эта ее улыбка показалась ему особенно милой.
При мысли, что совсем скоро ему придется стереть эту улыбку с лица Эльзы, Лоуренс невольно ощутил уныние. Примерно такое же чувство человек испытывает, когда с таким трудом разведенный им огонь внезапно задувает порывом ветра.
- Ну, начнем молитву. Ты готов?
- А, еще не все.
С этими словами Лоуренс поставил на пол котомку, снял плащ и, подойдя к Эльзе, сказал:
- Будет ли мне дозволено сначала исповедоваться?
Видимо, Эльзу просьба Лоуренса удивила; потому она ответила не сразу.
- Да... в таком случае пройдем в исповедальню.
- Нет, давай останемся тут. Ничего страшного, я хочу исповедоваться перед Богом.
Хотя Лоуренс, когда подходил к Эльзе, старался выглядеть внушительно, она не оробела. Кивнув, она произнесла лишь «понимаю», затем кивнула вновь с достоинством, приличествующим ее сану.
Вне всякого сомнения, настойчивое стремление Эльзы унаследовать пост Отца Фрэнсиса было вызвано не одной лишь заботой о деревне.
Увидев, что Хоро безмолвно отступила назад, Эльза сложила ладони и начала нежным голосом петь псалом.
Когда она вновь подняла голову, перед Лоуренсом стоял преданный слуга Единого бога.
- Поведай свои грехи Господу. Господь всегда милостив к честным.
Лоуренс сделал медленный, глубокий вдох. Конечно, ему частенько доводилось как молиться богам, так и высмеивать их; но, когда дело дошло до исповеди в центре церковного зала, он ощутил какую-то скованность.
Выдохнув так же медленно, как вдохнул, Лоуренс опустился на колени и произнес:
- Я солгал.
- В чем состояла ложь?
- Ради достижения выгоды я солгал ближнему.
- Ты уже поведал свой грех Господу. Теперь хватит ли у тебя духа сказать правду?
Подняв голову, Лоуренс ответил:
- Да.
- Хотя Господь всеведущ, он все-таки желает услышать о твоем грехе из твоих собственных уст. Не нужно бояться. К тем, кто идет в объятия истинной веры, Господь всегда милостив.
