— Позорящее обвинение? Что, и такое есть?
— Разумеется, в прецедентах.
— И сколько раз такое поднимали?
— Успешно?
— Вообще.
— Двадцать семь.
— А успешно?
— Ни разу.
— И направлено оно будет против императрицы?
— Против Империи, но по сути да.
— Забудьте. Алиера никогда такого не позволит.
Он кивнул, словно и сам пришел к тому же выводу.
— Вероятно, так и есть, но я все равно хочу, чтобы это было в материалах.
— Вам решать.
— Но все это весьма странно.
— Да, мне тоже так кажется. Чтобы императрица обвиняла лучшую подругу…
— Нет, это-то как раз обычный момент, император есть император, а называться другом императора значит порой рисковать головой. Так всегда было.
— Ладно. А что же странно?
— Формулировка обвинения. Этот закон никогда не предназначался для высшей знати, чей Дом у вершины Цикла.
— То есть? Объясните.
— Что объяснить?
— Некоторые законы предназначены для высшей знати, а некоторые нет?
— А как же иначе?
— Э. Ну, не знаю, никогда не задумывался.
— Чтобы обвинить знатную персону в соответствии с кодексом, нужно большинство голосов в Совете принцев. А принцы не станут голосовать против представителя могущественного Дома при столь малоубедительных аргументах, как сейчас.
— Так что, все это пустая трата времени?
— Да нет же, вы не поняли. Так в соответствии с кодексом. Но у нас — имперский эдикт, а значит, решение принимают императрица и высокий суд.
Поэтому они могут получить обвинение.
— Что ж, значит…
— Однако использование эдикта против знатной персоны, которую нельзя осудить обычным способом, подымет настоящую бучу среди принцев. Высокий суд знает это, и императрица тоже.
— И они вмешаются в ход судебного процесса?
— Вы смеетесь?
— Да.
— Ну, да, пожалуй, тут есть над чем посмеяться. Но видите ли, есть создание законов, исполнение законов и интерпретация законов, и все это связано друг с другом, и есть люди, которые делают все это, и люди также связаны между собой. Нельзя вычленить что-то одно.
— А интересно было бы попробовать.
Он пропустил это мимо ушей.
— Я к тому, что значащих персон подобное очень сильно обидит. Обида — плохая основа для гражданского долга, а императрицу еще никто не уличал в пренебрежении таковым.
— М-да. Кажется, суть уловил. И каков ваш вывод?
— Мой вывод — я хочу знать, что происходит. Я буду искать со своей стороны, а вы поищите со своей.
— Хорошо.
— Знаете, откуда начать?
— Само собой, нет.
Адвокат кивнул, словно и не ожидал иного ответа.
— Совет хотите?
— Разумеется.
