А Ельцин на вертолете как раз возвращался из Завидова. Прочитал мою заметку... И ахнул. Со словами: «Я такой бумаги не подписывал!» Б.Н. тут же попросил соединить его с Бородиным. Якобы из уст президента прозвучала и такая фраза: «Я скорее поувольняю тех, кто задумал расформировать управление делами!»
Но тучи над Пал Палычем продолжали сгущаться, в марте1999-го у него даже начались обыски. А тогда в Москву как раз приехала генпрокурор Швейцарии Карла дель Понте, которая якобы привезла компромат на окружение Ельцина, и, в частности, на Бородина. А в прессе прошла информация, что фирма «Мабетекс», которая участвовала в реконструкции Первого корпуса, сэкономила на кремлевских подрядах 600 миллионов долларов и что будто бы часть этой суммы израсходована на поддержку албанских сепаратистов в Косове.
Я приехал к Бородину, осторожно напомнил ему об этом.
— Это чушь собачья! — отрубил Пал Палыч.
— И все же, — не отставал я, — звучат прозрачные намеки на то, что вы, извините, брали взятки.
— Для того чтобы брать взятки, надо, чтобы кто-нибудь их давал, — рассмеялся Бородин.
— Если вы такой честный, — сказал я ему, — можно тогда заглянуть в ваш сейф?
— Да ради бога!
В сейф я, конечно, заглянул. Он был пуст. На пыльной полке лежали лишь два доллара...
— Забирай их себе, — сказал Бородин.
Что я и сделал...
Когда я убегал тогда от Пал Палыча, он бросил мне вдогонку знаменитую фразу Кирпича из фильма «Место встречи изменить нельзя»:
— Коселек, коселек... Какой коселек?!
А в январе 2001-го в биографии моего «нехорошего» героя неожиданно открылась новая страница. Он поехал (по приглашению!) в США на инаугурацию президента Буша-младшего, где был задержан сотрудниками ФБР по требованию Швейцарии (по так называемому делу «Мабетекс») и посажен в Бруклинскую тюрьму.
7 апреля того же года Бородина экстрадировали в Швейцарию, в том же месяце освободили из тюрьмы под залог в 2,9 миллиона долларов.
Впрочем, вернемся снова в баню...
— ...Пал Палыч, а откуда вообще этот образ «Бородина-вора»?
— В Генпрокуратуре считали, что мы все в Кремле разворовали. Если бы, упаси господи, я действительно где-то стянул доску или кирпич — обязательно бы принес в Кремль, на нашу стройку.
— Но все же — не бывает же дыму без огня...
— Понимаешь, какая-то с... Это дело ... мать. Да если бы что-то нашли, да разве б они меня тогда оттуда выпустили? Они получили большие деньги, чтобы мне башку свернуть. Все боялись, что я тайную штуку буду там делать.
