— Да, господин, мы обе имеем живую веру.
Хауке ничего ей не ответил. Распространившиеся повсюду особые религиозные собрания процветали и среди фризов; разорившиеся ремесленники, лишившиеся за пьянство места учителя были там немаловажными лицами; служанки, молодые и старые бабы, лентяи, одинокие люди ревностно посещали тайные сборища, где каждый мог играть роль священника. Из дома смотрителя в свободные от работы вечера туда ходили Анна Грета, а также влюбленный в нее младший слуга. Эльке, в отличие от Хауке, относилась к этому не столь терпимо; он же считал, что в дела веры не стоит вмешиваться и что пусть уж лучше люди посещают собрания, чем трактир.
Так обстояли дела с верой, и Хауке и на этот раз промолчал; однако о нем не молчали. Молитва его пересказывалась по всей деревне: он смел оспорить всемогущество Господа! Он был в их глазах богохульник; история с чертом, оборотившимся лошадью, казалась уже вполне правдивой.
Хауке ничего об этом не знал, в эти дни он не отходил от постели больной, даже ребенка для него теперь как будто не существовало.
Старый доктор продолжал приходить; он посещал Эльке раз в день, а то и чаще; а однажды просидел у нее целую ночь напролет. Выписав рецепт, он отдавал его слуге Ивену Йонсу, и тот мчался за лекарством в аптеку. Наконец врач стал глядеть несколько дружелюбней и порой доверительно кивал смотрителю:
— Поправится! С Божьей помощью!
И вот однажды — медицина ли победила болезнь или это Господь откликнулся на молитву Хауке, — оставшись с больной наедине, доктор взглянул на нее весело и сказал:
— Госпожа! Теперь я могу вас утешить; сегодня у меня праздник! Вы были очень тяжелы, но отныне снова принадлежите нам, живым!
Темные глаза Эльке засияли. Заслышав родной голос, Хауке тут же вошел в комнату и бросился к постели.
Эльке обвилась руками вокруг его шеи.
— Хауке, муж мой, я спасена! Я остаюсь с тобой!
Доктор вытащил из кармана шелковый носовой платок, обтер им лоб и щеки и, наклонив голову, вышел из комнаты.
Дня через три после этого события благочестивый оратор, башмачник, которого Хауке некогда прогнал за леность, говорил на религиозном собрании, перечисляя слушателям божественные качества:
— Кто же оспаривает всемогущество Господа, кто говорит: «Я знаю, Ты не все можешь, что хочешь»? Мы все знаем этого несчастного, он — бремя для нашей общины. Тот отпадает от Бога, кто во враге Господа и пособнике греха ищет своего утешителя. Ведь какая-то опора должна быть у человека! Но вы остерегайтесь того, кто молится так, ибо он возносит хулу на Господа!
