Клыков, перевернув свой броник, поднес ближе свечу, читая нашитую памятку.
— Предохраняет от осколков, пистолетных пуль, автоматов калибра 5,45 и 7,62. От винтовки СВД с расстояния 15 метров.
— Понял?! — развел руками Кошкин. — Мощная защита, оказывается. Даже от снайперской винтовки. Только писано для дураков. Какой идиот в тебя из СВД с пятнадцати шагов стрелять будет? Правильно, не прошибет пластину, потому как пуля разгона не набрала. А немного дальше, метров со ста, и квакнуть не успеешь…
Стащив с себя бронежилет, Турбин снова подложил его под матрас, не раздеваясь, залез в спальник.
Володька скрипнул притвором, забросил в топку дров. На его щеках зарделись, заиграли жаркие отблески.
Ветер, гулявший снаружи, волнами гонял слабо натянутый брезент палатки, выдувая тепло. К утру опять выстынет, до пара изо рта…
— Как оно все получится, когда в Грозный войдем? — произнес Турбин, созерцая вытянутое, подрагивающее и розоватое пламя свечи.
— Нормально получится, — ответил сбоку Быков. — Порода такая, только силу и понимает.
— С чего ты взял?
— Вспомни Назрань. Привыкли брать нахрапом, на глотку. И еще, знают ведь, что детей и баб ихних не тронем. Тогда на дороге ни одного здорового мужика не увидел. Прячутся за бабьими юбками и бьют трусливо. Пока мы жевали сопли, вон что вытворяли, а показали твердость — всё, вразбег. И здесь также будет. Пускай возмущаются, кулаками трясут, грозят, а войдем — и затихнут. Против лома нет приема…
— Если нет другого лома, — укладываясь, пошутил Володька. — Не все так просто. И еще я думаю, ждут они нас.
— А у меня там знакомый…
— Где?.. В Грозном?
Турбин без слов кивнул.
— Ты ему еще новогоднюю открытку не отправил?
— Отстань ты, Вовка, со своими глупыми шуточками!.. Я вот все думаю, не столкнуться бы нам.
— Чего в жизни не бывает?
— И как это будет выглядеть?..
— В прицеле автомата очень даже ничего.
— Не хотелось бы…
— Мало ли кто что хочет. Человек предполагает, а старшина располагает.
— То-то и оно…
… Через несколько минут в палатке установилась дремотная тишина. Только потрескивали в буржуйке пылающие дрова, да за окном, тщательно завешенным снаружи, продолжал нудно, по северному, завывать ветер.
