Уилкоксу показалось сомнительным, чтобы любое существо, будь оно человеком или богом, согласилось три часа слушать оду, сочиненную Браги в свою честь. Но и его положение было достаточно отчаянным, и он решил позволить плачущему богу попытать счастья.
— Хорошо. Поскольку вы все равно здесь, попробуем это использовать. — Он подумал. — Думаю, что прежде всего нужно найти того, другого бога.
— Да хоть сейчас! Уилкокс так и вскинулся:
— Где он?
— В пещере, что наверху в горах.
— У вас поразительно хорошее зрение.
— Боги способны видеть тех, кто им близок по крови.
— Правда?
— Нас не слишком много в мире, — объяснил Браги, — и мы воистину ощущаем свое родство и взаимную приязнь. Скажу вам со всем уважением, что вы оба мне отчаянно наскучили.
— Тогда пошли наверх, в горы, — предложил Уилкокс, который испытывал примерно те же чувства к норвежскому богу поэзии. Но тот возразил:
— Известен мне путь много более легкий, смертный.
— Двадцать семь! — взвизгнул Питер Ньоро. — Вокруг нас десятки тысяч британских солдат, а тебе удалось подбить на дезертирство только двадцать семь!
— Время года неудачное, — оправдывался Гермес. — В Эспене еще мало снега, а в Майами идут дожди. — Он пригорюнился. — И еще «Канард» поставил «Куин Мэри» на переоборудование в сухой док…>[6]
— Двадцать семь! — повторил Питер.
— Но есть еще одна блестящая возможность, — объявил Гермес.
— Ну?
— Есть. Начиная со следующей недели, «Пан-Ам» предлагает тридцатипроцентную скидку на кругосветные полеты. Питер в сердцах повернулся к Матениве.
— Говоришь, две тысячи коров и быков? Старый мундумугу покивал в ответ.
— Я делаю все, что могу! — захныкал Гермес.
— И твое «все» — меньше, чем ничего! — гулко ответил кто-то из глубины пещеры.
Питер выхватил пистолет и навел его на высокого белокурого человека в мехах, возникшего неизвестно откуда.
— Кто ты такой? — спросил Гермес.
— Я тот, пред кем вы должны упасть на колени. Слушайте и рыдайте!
Много разных тайн знает дальний край,
Где старатель долбит гранит,
У предела земли вы услышать могли б
То, что в жилах кровь леденит.
Этот мерзлый гранит тьму историй хранит
Под покровом ночной пурги.
Но никто не видал, как у диких скал
Я прикончил Сэма Макги.
(Перевод Дм. Раевского.)
Закончив чтение, человек в мехах воскликнул:
— Ну вот! Что вы об этом скажете?
Ответом ему было ошеломленное молчание. Наконец Гермес промолвил:
— Если серьезно, то мне это понравилось.
— Понравилось? — взволнованно переспросил Браги.
