Так прошло несколько недель. Ян все время думал, что он может предпринять для освобождения, но не находил выхода. Чтобы напасть на мага, нужно оружие, чтобы бежать – еда и одежда. Ни того, ни другого у него не было. Он понимал, что обстоятельства пытаются его сломать, но вместо этого он чувствовал внутри себя какую-то пружину, готовую снести все кругом, когда она распрямиться, и которая закручивалась все туже с каждым днем. И когда он уже был совершить сколь угодно отчаянный и необдуманный поступок, лишь бы вырваться из этого колеса рабской жизни, фортуна, казалось, сама повернулась к нему лицом.
Однажды вечером, когда усталый народ потянулся по баракам, его отозвал грубым окриком Петька. Как Ян уяснил из своей рабской жизни, Петруха состоял чем-то вроде правой руки при маге и управлял почти всем хозяйством. Потому-то он и обходил зинданы лично, так как доставка новеньких пред очи мага была наиважнейшей задачей. И потому, его приказы нужно было исполнять беспрекословно. Ян отошел от всех обратно под навес к начальнику.
- Как, обжился на новом месте? – ехидно скривилась Петрова морда.
- Сдохнуть лучше, чем на этом месте жить, - равнодушно ответил Ян.
- Ну что ж, тоже выход. Но у меня другое предложение. Я ведь к тебе с самого начала присматриваюсь. Не будешь ты тут лямку тянуть – это и ежу понятно. Небось, уже дозрел – видно, как волком смотришь. Даром, что снаружи смирненький. Кстати, ты чего надумал: бежать или на мага напасть?
Ян оторопело рассматривал Петрухины хитрые выцветшие глазки под кустистыми бровями, его ухмыляющиеся толстые губы, а сам растерянно соображал: «Неужели это все у меня на физиономии написано, что он с нее читает, как с листа?»
- Да не дрейфь ты! – подбодрил его Петька. – Терять тебе все равно нечего. Это вот мне, если что – многого лишиться придется. Ну да я тоже не пальцем деланный, кое-что в людях соображаю.
Пленник явно не ожидал такого разворота дел. Петька в его глазах подпрыгнул до новых горизонтов уважения. Этакий психолог под деревенской личиной. Тем временем, видя, что рот Яна никак не может захлопнуться от удивления, его собеседник скомандовал, проорав так, чтобы слышали идущие к бараку рабы и их конвоиры:
- Я тебе за непослушание два часа работы всыплю! Пошел вон в дальнюю мастерскую, будешь дерьмо разгребать! – и тихим шепотом добавил. – Поговорить без лишних ушей надо.
Яну ничего не оставалось делать, как, понурив голову, пройти в указанном направлении. За ним, на некотором расстоянии, довольно похлопывая себя по сапогу рукояткой плети, прошествовал Петруха. Как и предполагал новый раб, в мастерской никого не было. Он зашел на середину комнаты, поближе к верстаку и обернулся назад. Главный надзиратель, оглянувшись по сторонам, прикрыл створки дверей и уставился на Яна с возмущенным видом:
