Страстные поцелуи в грудь. Властные прижимания к телу.
Я содрала с него куртку.
Рубашка… Не было сил и времени играться с пуговицами. Стянула ее с него и жадно прижалась губами к телу.
Эмиль. Эмиль. Мой Эмиль.
Сумасшествие, сладкое сумасшествие, страстное безумие. Шальные поцелуи и неистовый экстаз.
* * *
Вы были хоть раз на седьмом небе?
А я была…
* * *
Тело все болело от напряжения. Сладкая боль. Сладкая усталость.
Мы лежали, обнявшись, сильнее тулясь друг к другу, словно от этого зависела наша жизнь.
Слиться. И никогда больше не расставаться. Никогда.
— Эмиль, робко позвала я. Мне важно, важно было это услышать. — Ты меня простил?
Секунды молчания. Тяжелой тишины.
— Ты проиграла пари, — неожиданно раздалось у меня за спиной. Некий глупый смешок. Некая "умная" шутка.
Передернуло. Моментально обернулась и уставилась в глаза.
Сердце печально сжалось и ойкнуло.
В горле запекла обида.
Милая улыбка плясала на его лице.
— Да шучу я, шучу, — не выдержал моего немого шока Готье. — Шучу. Это я его проиграл. Давно уже проиграл. — Робко, нежно коснулся своей тыльной стороной ладошки моей щеки. Нежно гладил, всматриваясь в глаза. Всматриваясь мне в душу. — Как школьник влюбился. И до сих пор без ума.
Пристыжено опустила взгляд.
Покраснела.
Эмиль улыбнулся. Радостно улыбнулся и поцеловал меня в губы.
* * *
И снова я лежу в его объятиях, лежу на его руке, всем телом притуляясь к его телу. Прижимаясь к Эмилю.
Нежно гладила рукой его плечо.
Мечты… Мечты… Седьмое небо.
Счастье.
Но зло не дремлет.
И снова дурные мысли. И снова я не могу остановиться.
Не могу.
— Эмиль…
— Да.
— А ты когда-нибудь поддавал меня гипнозу?
Неловкая тишина. Глаза в глаза.
Тяжелый вздох.
— Нет, — наконец-то выдавил из себя Готье. Отвел взгляд в сторону. — Ты так ничего и не ела.
— Не хотелось, — поспешно ответила я, тоже желая сменить тему, убрать неловкость из-за моего безумия, неугомонности. — Но сейчас… с удовольствием.
Радостно улыбнулась я.
Расселась на своей "постели". Ноги спустила вниз, жадно наступивши сверху на свои кроссовки.
Да уж, пол не теплый…
Остатки чая. Мокрые булочки, что едва не сваливаясь с края.
Разбросанный по полу рафинад.
Но из-за бешеного голода все это было за милую душу — жадные глотки холодного чая и божественные кусочки сладкой "восьмерочки".
— Может, тебе еще принести?
— Нет, нет, — торопливо ответила я. — Мне и этого хватит, — бубнила я с переполненным ртом.
И хоть мое положение мне позволяло лишь всматриваться в противоположную стену, но я все же замечала на себе пристальные взгляды Эмиля.
