Знаешь, как брать, БРАТЬ, а лишь только понадобилось… отдай, раскройся — сразу в скорлупу и никто больше не нужен.
ХА! ПЕРЕЖИВУ! Девочка, переживу!!! И не такое проходили…
Намного больше мучений выдержала эта черная душа, а не то, что какое-то там глупое влечение.
ДУРА! ДУРА!
Ангела ей, а сама, сама-то ДЕМОНОМ ОКАЗАЛАСЬ!
Пустым, бездушным ДЕМОНОМ!!!
* * *
(Мария)
И почему никто не едет нас спасать?
ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ?
Как долго еще будут умирать люди вокруг, как долго еще будет существовать этот ад?
Стоп! А, может, потому я и не могу провалиться под землю? Может, я уже там?
Может, я все-таки спрыгнула тогда с поезда?
И всё…
… умерла?
Теперь я в аду? В параллельной реальности…
Вдруг испуганно застыла. Замерла.
Что это? Что ЭТО?
Я не могла разобрать: ужасный, леденящий крик, не то визг скоростного поезда, ни то детский писк…
Испуганно обернулась…
Волнами звук накатывал на меня, заставляя каждый раз испуганно ежиться.
— Эй…. ау…. АУ!
… человек?
Короткие, быстрые шаги на "зов".
… из вагона…
Тихие рыдания… и вновь прилив визга.
— Я иду! Иду, ДЕРЖИТЕСЬ!!!
Вагон перекошен до безобразия. Трудно вообразить, что его еще удерживает в таком положении, что не дает целиком рухнуть на землю.
Забраться через двери, тамбур просто не возможно: слишком высоко ступеньки от земли…
Я стояла под этим огромным железным чудовищем, разорванной гигантской гусеницей, всматривалась в замысловатый механизм адской машины, и перебирала в голове осколочные мысли, суждения, как поступить, что сделать.
Безумие играло в злую шутку. Холодны разум стругал трезвые приказы, но вдруг вихрь, срыв — и снова хаос беспредела… Волнами, набегами, взрывами…
Короткие, спешные шаги вдоль уродца…
Наваждением ощущение, что едва трону — тут же все рухнет на меня…
НЕ СДАВАТЬСЯ!
РЕЗАТЬ ДАЛЬШЕ!
Нахально смелые шаги в бок. И вновь резкий приступ трусости…
Ступор. Сомнения…
ЭЙ! ХВАТИТ! СОБЕРИСЬ!
А что если попытаться обойти с другой стороны?
Попытаться забраться через окно.
Несмело переступила через рельсы. Отчего чувство, что я срываюсь в жерло вулкана? В бесов котел?
Всматриваясь в серую пелену ночи, в темень, разорванную Луной и габаритными огнями этой железяки, пытаюсь пробраться через покореженные сцепки вагонов.
Отчего глупое чувство, что я втискиваюсь в тонкий проход между двумя карточными домиками?
Отчего чувство, что едва сделаю неправильное движение — и мне больше не жить. Рухнет всё — паду и я…
Карабкаюсь, карабкаюсь, не обращая внимания на свою неуклюжесть.
