Будто она, Катя, старинная принцесса! И путешествует в этом… как его? паланкине! Или в портшезе? Словом, носилки такие, как домик. Она Катя, сидит за бархатными занавесками, а носилки эдак покачиваются, покачиваются… Наверное, поэтому у нее голова кружится.
Жаль, это всего лишь сон. Но даже во сне классно быть принцессой!
Что-то беспокоило девочку, и она недоуменно сдвинула брови, пытаясь сообразить – что именно. И вдруг поняла – отсутствие шума.
Ее окно выходило на проспект Победы, а он едва ли не самый шумный в городе: в восемь рядов мчатся машины, плюс две трамвайные линии. Если открыты окна, не всегда маму с папой услышишь. Папа установил в Катиной комнате кондиционер, чтобы не открывать форточку даже летом.
И вот теперь – полная тишина! Пусть сегодня суббота, движение поменьше, но ведь трамваи все равно должны греметь-звенеть?
Катя побежала было к окну и вдруг замерла, ошеломленная и испуганная: она не узнавала собственную комнату! Она крепко зажмурилась и посчитала до десяти. Осторожно приоткрыла правый глаз и в панике прошептала:
– Мамочка моя, где это я?
Ее небольшая уютная комната – шестнадцать квадратных метров – почему-то за ночь выросла в размерах. И как выросла! Катя по памяти вернулась к кровати и осторожно села, ноги подкашивались. Снова сосчитала до десяти – раньше это всегда ее выручало – и открыла глаза.
Ничего не изменилось. Все равно вместо детской она видела комнату раз в пять больше, с высоченными потолками и узкими стрельчатыми окнами. Яркий солнечный свет падал на пушистый палевый ковер, на большие напольные вазы, почти прозрачные, на бутоны ярко-красных роз в них, на странные диванчики вдоль стен – канапе? – обтянутые нежно-розовым шелком, на огромное настенное зеркало, в котором отражалась она, Катя, испуганная и несчастная. Или не она?
Катя с замирающим сердцем подошла к зеркалу и обреченно вздохнула: не она! Ведь она легла спать в своей любимой пижаме с незабудками, мама все порывалась ее выбросить – мол, старенькая, скоро рассыплется, да и маловата уже…
Катя недоверчиво коснулась пальцами легкой, из тонюсенькой ткани розовой ночной сорочки, дотронулась до воздушной пены кружев на груди и со стоном бросилась на кровать.
Не на кровать, нет! Трудно назвать обычной кроватью это… чудище размером с баскетбольную площадку, установленное в глубокой нише, стены которой завешаны старинными гобеленами.
Где она?!
Катя машинально рассматривала рисунок на одном из гобеленов: охотничью сцену. Мужчины в древних одеждах мчались по полю на лошадях, впереди бежала свора собак, единственная дама сидела на лошади как-то странно, боком, и на ней красивое голубое платье, длинное-предлинное… И дымка леса справа. И тающий в тумане берег большого озера – слева.
