Читу проезжали ночью, и я проспала бы, если б не два пассажира, которые потревожили нашу идиллию. Проснувшись, я выглянула в окно и решила даже выйти. Дым отечества был уже явно ощутим на читинском вокзале. Вокзал гудел и жил бурной жизнью. Гремела попса с идиотским даже для попсы текстом: "Мы насосы, мы насосы, Мы не курим папиросы".
Звуки песни мешались с криками громкоговорителей, свистом маневровых поездов, говором толпы встречающих и провожающих. Для меня эта музыка железной дороги всегда была полна какой-то манящей тайны, предчувствия дальнего пути и встречи с чудом под названием "жизнь". Это, конечно, связано с тем, что я родилась и выросла в железнодорожном поселке. Долго не засыпая ночью в детском саду, куда меня отдавали на пятидневку, я слушала перебранку путейцев в громкоговорителях, и мне казалось, что слышу голос папы. А шум поездов и стук колес всегда были для меня лучшей колыбельной. В самую жару я спала на балконе под грохот железной дороги, совершенно не воспринимая его.
Я постояла на платформе, вдыхая весенний, терпкий воздух. Мысленно проследила путь от вокзала до центральной площади, пробежалась по памятным местам Читы. Господи, сколько лет я не была здесь! Не меньше двадцати.
А ведь здесь учились мои одноклассники, кто в политехническом, как Ольга Яковлева и Ольга Тушина, кто в медицинском, как Любка Соколова и Ирка Савина. Многие закончили только техникумы, железнодорожный, в первую очередь. Теперь им, на старости лет, приходится продолжать образование, наверстывать упущенное. Жизнь заставила. Учатся на заочных отделениях, приезжают сюда сдавать сессию. А наша любимая троица, талантливая и многообещающая, прихватив Витьку Черепанова и еще кого-то из ребят, поступили в техническом училище в крохотном городке под Читой, на помощников машиниста. Потом армия…
Они все служили, наши мальчишки. Никому не приходило в голову "косить" от армии или прятаться. И сейчас Забайкалье, да и другие провинции, служат за всех, за всех отбывают свое в Чечне, как тогда — в Афганистане. Я своих двух сыновей не отпустила в армию, хочу видеть их живыми и здоровыми. А тогда бы и вопроса не возникло, как с моим братом: пришло время, пошел служить, вот и весь сказ.
Прав Михаил Задорнов: в Сибири сохранились люди с чистым сердцем. Задорнов, правда, добавляет: "и с грязным телом". Ему можно: он писатель-сатирик. В Забайкалье всегда было много чистосердечных людей. А, казалось бы, каторжный край…
