Хотеть не вредно! | страница 36



— Опять пьете!

А разве это было главное? Отец без конца чинил своего железного коня, который был еще и кормильцем. На мотоцикле отец ездил за грибами и ягодами, на нем же — на таежное озеро за рыбой. Да и на охоту тоже. Приносил зайцев, бывало, что и кабаргу или даже сохатого. Правда, на крупного зверя охотились группами.

Да, русский человек пьет от тоски. Его озолоти, накорми до отвала, он будет тосковать и пить. Это, конечно, страшная беда, но не от распущенности идет она, а от духовной жажды чаще всего. У нас в поселке спивались очень быстро. Это потом я поняла, почему железнодорожников не спасают солидные заработки, жизненная обеспеченность. Душа требовала своего. Мой отец был очень похож на героев Шукшина, с их внешней простотой и внутренней интеллигентностью.

Однако в шестнадцать лет понять это трудно. Я изводила отца, воюя с ним, доводила его до греха рукоприкладства, а потом рыдала со сладострастием и посылала проклятия на его голову. А отец сокращал себе жизнь чувством вины и угрызениями совести.

В тот день мы ссорились, но пока только по мелочам. Правда, мне этого хватило, чтобы нареветься. Бориса я встретила с распухшим носом и заплывшими глазами. Он вопросительно взглянул на меня и робко переступил порог. Я махнула рукой: мол, не обращай внимания. По счастью, отец ушел к себе в гараж. Мы сидели с Борисом на диване, стараясь не касаться коленями, и смотрели мой альбом с фотографиями.

Я поставила папину любимую пластинку с песней Высоцкого "Кони привередливые". Борис внимательно слушал, потом попросил ее домой. Усмехнулся:

— Так нам никогда не спеть.

Пролистав альбом, он выбрал мою фотографию, которую я считала более- менее удачной (как все неуверенные в себе люди, я болезненно относилась к своему изображению) и вопросительно посмотрел на меня. Я пожала плечами:

— Ну, возьми.

Однако все происходящее казалось мне нереальным до утомительности. Все нервы мои были напряжены до внутренней дрожи. Даже хотелось, чтобы скорее все кончилось, и я могла бы, оставшись одна, думать об этой встрече, перебирая в памяти детали. Мы старательно делали вид, что ничего особенного не происходит: подумаешь, одноклассник заглянул на огонек, посмотрел фотографии! Разве что, если руки нечаянно соприкасались, нас било током друг от друга. И опять я заторопилась, не выдерживая этого напряжения. Я предложила чаю, зная заведомо, что Борис откажется и воспримет это как сигнал к уходу. Так и произошло.