— Вот как раз из-за своей женской жалостливости мне придется отказаться от твоей благородной жертвы.
— В смысле?
— Насколько я понимаю, ты — тот самый страждущий, которому даже за освежающим в ломы на улицу выйти. Так что сиди дома… мученик.
Женька вздохнул, но спорить не стал. На самом деле, у Татьяны имелись другие причины не брать друга с собой. Ей нужно было побыть с Кириллом наедине, попытаться понять причину своей внезапной привязанности к этому странному парню, угадать, что таится в глубине его чудесных глаз… Женька при этом явно лишний.
У Кирилла оказалась весьма романтическая фамилия — Любимов. В окошке справок девушку уведомили, что субъект с такой фамилией в данное время в палате отсутствует, следовательно, искать его нужно где-то в больничном парке. Чем Татьяна и занялась.
Обнаружить Змея ей удалось спустя десять минут блужданий по парку. Парень сидел в беседке, подальше от остальных больных. Его вид потряс Татьяну. Кирилл выглядел так, словно перенес тяжелую болезнь: он осунулся, скулы заострились, лицо было бледным и усталым, под глазами темнели круги. Змейка на этот раз обвивала его шею, переплетя хвост и голову между собой. Такое своеобразное змеиное колье.
Справившись со своим потрясением, девушка деланно веселым тоном произнесла:
— Привет, Кирилл!
— Татьяна?! Что ты здесь делаешь? — в голосе Змея звучало неприкрытое удивление.
— Ну, я пришла тебя навестить.
На несколько мгновений воцарилась тишина. Татьяна лучезарно улыбалась изумленному парню, глаза которого округлялись все больше и больше.
— Ну… э-э… я рад, — наконец, выдавил из себя тот. — Вообще-то, честно говоря, я не совсем уверен, что следует говорить в таких случаях.
— Для начала можешь предложить мне сесть.
— Да-да… конечно… присаживайся, пожалуйста.
Змей торопливо подвинулся. "Что ж, — подумала девушка, — не знаю, что это за болезнь, но она явно благотворно подействовала на его характер… И манеры".
— Ну, рассказывай, — решительно сказала она.
— О чем?
— Как ты себя чувствуешь, что говорят врачи? Знаешь, ты так нас напугал вчера!
— Чувствую себя хорошо. Врачи ничего не говорят. Впрочем, этого и следовало ожидать.
— Почему?
— Да потому, что они не знают, что со мной. Никто не знает.
И тут Змея словно прорвало. Он как будто торопился высказать все то, что накипело на душе.
— Это ведь происходит не в первый раз. И всегда одно и то же. Я нахожусь дома, или на улице, или где-то еще — а в следующее мгновение очухиваюсь в больничной палате с таким ощущением, словно меня переехал каток. И я абсолютно ничего не помню. А врачи смотрят на меня так, будто я их обманываю, будто я симулянт. Потому что все мои показатели, все мои анализы в норме, да что там в норме — как у космонавта! И нет никаких причин для болезни. Значит — вру! Значит — здоров!
