— Я хотела сделать это со вчерашнего дня, — простонала Рэйли, проводя руками по бокам Лиз и снова возвращая их на ее бедра. Бедра Лиз раздвинулись, и бедра Рэйли оказались между ними. — Ты такая горячая. Боже мой, Лиз, к тебе так приятно прикасаться.
Испытывая головокружение, с затуманенным взором, Лиз обеими руками взяла Рэйли за голову, заставляя ее посмотреть ей в глаза.
— Послушай меня. — Она так быстро дышала, что ей было трудно говорить. Пока Рэйли целовала ее, пока их тела были тесно прижаты друг к другу, мир исчез. Не было ни прошлого, ни будущего. Только этот момент, и этот момент был наполнен Рэйли и ее ласками. Она хотела ее. Она хотела, чтобы этот момент абсолютной свободы избавил ее от ошибок и обид прошлого. Она хотела, чтобы это продолжалось и продолжалось, растворяя все страхи и неуверенность. Она бы отдала за этот момент единения, когда она чувствовала, что она не одна, что они разделяют тела и дыхание и потаенные надежды и тайны, почти все. Почти.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что знала, — прошептала Лиз.
— Джулия, — вздохнула Рэйли.
— Нет. Или да, но это не то, о чем ты думаешь.
Рэйли затихла.
— Что тогда?
Лиз долго думала о том, как сказать это, как объяснить, но поцелуи ошеломили ее.
— Я беременна.
Рэйли выдернула голову из рук Лиз и посмотрела вниз, как будто и правда могла что-то увидеть.
— Как давно?
Даже в лунном свете Лиз могла видеть, как побелело лицо Рэйли.
— Почти одиннадцать недель.
— Одиннадцать недель. — Голос Рэйли звучал глухо. Она покачала головой, как будто ее кто-то ударил, потом отошла на шаг назад. — Как Джулия могла оставить тебя?
Этого Лиз никак не ожидала услышать. И в ее голосе звучала такая грусть, что глаза Лиз наполнились слезами, хотя она и не знала, по кому она плачет. По себе, Рэйли или кому- то еще.
— Она не знает.
Рэйли засмеялась странным глухим смехом.
— Я тоже не знала, что Энни беременна. Пока она не умерла.
— О Боже, Рэйли, — прошептала Лиз.
— Ты должна сказать ей, Лиз. Дай ей шанс.
— Это ничего не изменит.
— Ты не можешь этого знать. — Рэйли отступила еще на шаг, тени поглощали ее. — Мне нужно посмотреть, как там Паркер.
Где-то вдалеке зазвонил дверной звонок.
— Пицца. Я заберу ее, — глупо сказала Лиз, но Рэйли уже исчезла в доме.
Лиз прошла через пустые тихие комнаты к переднему входу, дала на чай доставщику, и понесла коробки с пиццей наверх. Рэйли склонилась над Паркер и что-то тихо ей говорила. Когда она выпрямилась и повернулась к Лиз, ее взгляд был пустым. Когда она улыбнулась, Лиз не увидела тепла в этой улыбке. От этого ей стало еще больнее.
