Отчаявшись найти пистолет, он попытался вылезти через левую дверцу.
Но киллер был уже рядом.
Вот его лицо. Обыкновенное, незапоминающееся. Злые бесцветные глаза, прямой нос, тонкие губы… Вот она — его смерть. Разве в таком обличье он представлял свою смерть? Ее никто никак не представляет, пока она не придет к человеку. И только тогда перед ним приоткрывается на какое-то мгновение зловещая тайна бытия. И это озарение он уносит с собой в могилу.
Пистолетное дуло, направленное Борису в лоб.
Перед глазами его на какое-то мгновение встали лица родителей. Они ждут сына, они любят его. Что будет с ними?
Раздался негромкий хлопок.
Он не успел ничего почувствовать.
Пуля попала ему в лоб…
Киллер достал кейс через выбитое стекло и быстро побежал к своей машине.
И тут же раздался взрыв. «Москвич» загорелся ярким пламенем.
А зеленая «девятка» мигом исчезла с места происшествия. Резко развернулась и на огромной скорости помчалась в сторону Москвы.
И никто ничего не видел…
Живой, мыслящий, чувствующий человек в считаные минуты превратился в кусок обгорелого мяса. Он до последней секунды продолжал бороться. Теперь все было для него кончено…
Такова злая гримаса судьбы. Судьба оказалась против него.
Моросил дождь, по мокрому шоссе спешили по своим делам люди в автомобилях, и в общем-то никому не было никакого дела до того, что рядом, в кювете, в груде металла, которая недавно была автомобилем «Москвич», горит человек, Борис Ветров, взявший, как выяснилось, на себя непосильную ношу…
Жизнь со всеми ее проблемами, радостями и тревогами продолжалась. Теперь уже без него.
Минут через двадцать у обочины притормозила белая «семерка». Из нее вышел высокий худощавый мужчина в серой ветровке. Сделал несколько шагов. Но к горящему «Москвичу» близко подходить не стал. Он и так все видел отсюда. Все было ясно. Он уже ничем не мог помочь…
— Да, мы, кажется, и впрямь ввязались в серьезное дело, — прошептал он и снова сел за руль своей машины. Огляделся по сторонам. Усиливающийся дождь, мокрое шоссе, машин кругом нет. Только «Москвич», горящий в кювете. И мертвый человек на переднем сиденье.
Он еще раз взглянул на горящий автомобиль, выжал сцепление и тронул машину с места.
Ему не удалось увидеть Бориса Ветрова живым. Он не был с ним знаком. Не мог даже представить себе, каким он был…
А перед глазами встало другое лицо — толстое, добродушное, глядящее на него наивными голубыми глазами. Он выплывало откуда-то издалека, из детства, из безмятежного далекого детства.
