— Здравствуй, — сказал Пелоп, сидевший за столом. — Рад, что мой первый и единственный ученик оказался таким прилежным. А я вот печаль в вине топлю, — щелкнул он ногтем по сосуду, который ответил тонким мелодичным звоном.
Тилон сел на вчерашнее место.
— А скажи-ка мне, малыш, — неожиданно спросил Пелоп и хитро посмотрел на него, — тебе приходилось встречать молодого старика?
— Молодого старика? — переспросил Тилон и пожал плечами. — Нет, не приходилось.
— А злое дитя ты видел когда-нибудь?
— Дети добры. Разве бывает злое дитя? Ты разыгрываешь меня, — вспыхнул Тилон.
— Эге, дружок, тебе еще предстоит набираться премудрости, — сказал старик, наливая из амфоры в чашу розовое вино. Беседка наполнилась терпким запахом.
— Был у меня знакомец в Афинах, — начал старик, пригубливая вино. — Один из немногих. Поэт и философ. Не знаю, жив ли он теперь… Это было давно, четырнадцать лет назад, как только я прибыл в Элладу. Вот послушай, что этот эллин сказал о вине.
Пелоп откинулся к стенке, увитой плющом, полузакрыл глаза и нараспев прочитал:
Злое дитя, старик молодой, шалун добронравный,
Гордость внушающий нам, шумный заступник любви.
— В этих двух строчках, — продолжал старик, — система взглядов на мир, целая философия. Вдумайся: дитя — злое, старик — молодой… Единство противоположностей! В чем, в чем, а в философии вы, греки, сильны. И еще в спорте.
В беседку вошла девушка, вытерла со стола пролитое вино. Тилон глянул на нее и покраснел.
— Не вздумай отвлекаться на глупости, — строго произнес Пелоп. — До Олимпиады меньше двух лет, а работы у нас непочатый край.
Пелоп резко, расплескав через край почти полную чашу, отодвинул ее, и они вышли из беседки.
— Сегодня будет прыгать не камешек, а ты, — сказал он. — Отрабатывать стартовый угол прыжка. Не забыл, каким он должен быть?
— Помню.
Тилон прыгал до седьмого пота. Пелоп был безжалостен. Снова и снова заставлял он Тилона разгоняться и прыгать, измеряя каждый раз стартовый угол с помощью какой-то трубки, которую приставлял к глазу. В трубке поблескивал выпуклый прозрачный камешек круглой формы, на который были нанесены деления.
Девушка — Тилон не знал даже ее имени — смотрела на него, как ему казалось, с состраданием, не произнося ни слова.
— Никуда не годится, — ворчал Пелоп. — Вялый толчок. Ты спишь на старте! Прыгаешь под слишком малым углом. Сильнее отталкивайся в момент прыжка!
Тилон вытер мокрый лоб, разбежался и прыгнул.
Пелоп замерил длину прыжка.
