— Ты уже понял, что такое кувыр коллегия при дворе нашем, Петер? — спросил Балакирев, снова разливая водку. — Поняли ли какая сила в ней?
— Немного понял. Влияние на императрицу шуты большое имеют.
— Вот именно. При государе Петре Великом такого не было. Тот также шутовство любил, но не так как нынешняя государыня.
— А тебя, Иван, недавно палкой Рейнгольд Левенвольде побил. Так ли это?
— Побил. Меня многие бьют. На язык я не воздержан. Но Левенвольде я трепал и трепать своим языком буду. А спина моя крепкая и многое выдержит. Да и платил мне этот самый Рейнгольд чаще чем бил меня.
— Много ли чести языком его трепать? — усмехнулся Мира.
Они снова выпили. Балакирев понял, что этот новый шут пришел с чем-то конкретным.
— Неужели у тебя что-то иное на думке есть? Ты, я слыхал, кинжалом владеешь? И хорошо владеешь.
— Да. И не только кинжалом, но и шпагой. Но холодное оружие здесь не при чем. Сейчас мы своими шутовскими методами станем действовать.
— Говори, что задумал.
— Рейнгольд Левенвольде обер-шталмейтер двора её императорского величества жениться надумал. Знаешь ли про то?
— А как не знать. Про это все при дворе знают. Варьку Черкасскую он себе приглядел. Знатная невеста. Одна у папаши своего кабинет-министра князя Черкасского одна. А он богатейший человек в России.
— И породнившись с Черкасским Левенвольде усилятся при дворе русском. А мне этого не нужно. Мне и графу Бирену. Понимаешь меня, Иван?
— А ты, шельма, умен! — вскричал Балакирев. — Умнее чем я думал. Карл Густав фон Левенвольде старший брат Рейнгольда царице близок и Бирена от её спальни отлучить желает. И Бирену тот брак не нужен.
— Не нужен. Верно. И нам свадьбу расстроить надобно. С тем и пришел к тебе.
— И как же ты желаешь свадьбу Рейнгольда и Варьки расстроить? Сама императрица в роли свахи выступила. Ведь до этого Черкасский дочку за князя Антиоха Кантемира прочил, того, что теперь послом России в Лондоне служит. Но императрица Черкасскому тогда молвила (сам то слышал): "Придет к тебе, князь Алексей, наш обер-шталмейстер Ренгольд Левенвольде сегодня. И просьбу его я одобряю. Чуешь ли, князь?" Черкасский тогда кланяться стал и ответствовал: "Чую, матушка государыня. Все по воле твоей свершиться". И князь старому жениху Антиошке Кантемиру отказал, и про обручение Варьки с Рейнгольдом объявлено было.
— Но они пока жених и невеста, но не муж и жена.
— И что с того? Коли императрица Анна за него хлопочет. Что может Рейнгольду помешать жениться на Варьке?
